Город мечты
Шрифт:
— Оно сказало «Френк», — сказал Эльрик. — Как ты думаешь, это было его имя до того, как стать этим?
— Может быть, — сказал Ниун. — А вы не из Амирона, хотя этого красного я видел здесь раньше.
— А я видел тебя, — с улыбкой ответил Ракир. Он вытер кровь Змеи со своей шпаги, использовав для этой цели одну из ее валявшихся голов. — Ты Ниун, Который Знал Все.
— Да, Который Знал Все, но который сейчас знает очень мало. Но скоро это все кончится, когда я вообще все забуду. Тогда я могу вернуться из этой ужасной ссылки. Такой договор я заключил с Орландом из Распорядителей. Я был
— Ты знаешь мою судьбу? — взволновался Эльрик. — Скажи мне, какая она, Ниун, Который Знал Все.
Ниун открыл рот, как бы собираясь заговорить, но потом опять захлопнул его и твердо сжал губы.
— Нет, — сказал он. — Я забыл.
Эльрик сделал движение, как бы собираясь схватить старика, и крикнул:
— Нет! Нет! Ты помнишь, я вижу, что ты помнишь!
— Я забыл, — Ниун опустил голову.
Ракир взял Эльрика за руку.
— Он забыл, Эльрик.
— Очень хорошо, — кивнул Эльрик и спросил, — но ты помнишь, где находится Туннель Под Болотом?
— Да. Само Болото лежит совсем недалеко от Амирона. Идите вон в том направлении. Потом ищите памятник в виде орла, вырезанного из черного мрамора. У подножия этого памятника вход в Туннель.
Ниун, как попугай, повторил еще раз сказанное, а потом поднял голову, и выражение его лица было лучезарно.
— Что я только что вам говорил?
— Ты говорил нам, как дойти до входа в Туннель Под Болотом.
— Вот как?
Ниун прихлопнул своими старыми ладонями.
— Прекрасно. Это я тоже забыл. А вы кто?
— Нас тоже лучше забыть, — ответил Ракир с мягкой улыбкой. — Прощай, Ниун, и спасибо тебе.
— Спасибо за что?
— За то, что ты помнишь, и за то, что ты забыл.
Они шли через жалкий город Амирон, все дальше уходя от счастливого старичка-волшебника, изредка ловя на себе взгляд какого-нибудь любопытного из-за двери или из окна, стараясь как можно реже дышать отвратительным воздухом.
— Я думаю, что завидую только Ниуну в этом проклятом измерении, — сказал Ракир.
— А мне его жаль, — сказал Эльрик.
— Почему?
— Мне кажется, когда он забудет все, он может также забыть и о том, что ему позволено покинуть Амирон.
Ракир рассмеялся и хлопнул альбиноса по его закованной в доспехи спине.
— Ты — мрачный товарищ, друг Эльрик. Скажи, ты всегда думаешь с такой безнадежностью?
— Боюсь, что всегда, — ответил Эльрик, чуть улыбнувшись.
3
И они продолжали свое путешествие по этому печальному и мрачному миру, пока, наконец, не дошли до болота. Черные, острые, как гвозди, растения пробивались сквозь его поверхность, и сквозь туман иногда можно было различить неясные формы. В тумане виднелся и огромный черный предмет, который мог быть только тем самым монументом, о котором рассказывал Ниун.
— Памятник, —
Эльрик осторожно ступил ногой на самый край болота. Он почувствовал, как ногу охватило холодом и начало постепенно затягивать. Он выдернул ее с некоторым трудом.
— Тропинка должна быть, — сказал Ракир. — Иначе как бы мог пройти твой брат?
Эльрик оглянулся на него и пожал плечами.
— Кто знает? Он может путешествовать со своими демонами, для которых болото не препятствие.
Внезапно Эльрик понял, что сидит на сыром камне. Соленый запах, исходящий из болота, казалось, временно лишил его сил. Он чувствовал непомерную слабость. Действие его снадобий, которые он принял перед тем, как пройти Вратами Теней, постепенно начало кончаться.
Ракир подошел к альбиносу и встал рядом с ним. Он улыбнулся мужественно и немного сочувственно.
— Так что ж, сэр Волшебник, разве не можешь ты сам позвать на помощь кого-нибудь в этом роде?
— Я практически ничего не знаю о вызывании мелких Демонов. У Ииркана всегда были книги по этому вопросу, любимые рукописи, заклинания, с помощью которых он общался с миром демонов. Придется нам поискать самую обычную тропинку, если мы хотим попасть к этому памятнику, Ракир.
Ракир вытащил из кармана красный платок и вытер им лоб, потом протянул руку, помог Эльрику встать и пошел по самому краю болота, не выпуская памятника из виду.
Прошло не так уж мало времени, прежде чем им удалось отыскать тропинку из черного мрамора.
— Я очень сильно подозреваю, что это ложная тропинка, уловка, чтобы завести нас туда навсегда, — сказал Ракир, когда они стояли и смотрели на скользкий мрамор. — Но что нам терять?
— Пойдем, — Эльрик поставил ногу на тропинку и осторожно двинулся вперед. В руке он теперь держал некоторое подобие факела, связку горящего тростника, из которого исходил неприятный желтый свет и довольно много зеленоватого дыма, но все же это было лучше, чем ничего.
Ракир осторожно пробовал путь ногой перед каждым своим шагом. Он держал лук в руке и шел вслед за Эльриком, насвистывая какую-то сложную мелодию. Его соотечественник сразу узнал в ней «Песню Сына Героя Высшего Ада, Который Собирается Пожертвовать Своей Жизнью», очень популярную мелодию в Пуме, в особенности среди Воинов-Священников.
Эльрика же эта мелодия раздражала и отвлекала, но он ничего не сказал, потому что все свои силы тратил на то, чтобы сохранить равновесие и не споткнуться на скользкой поверхности тропинки, которая сейчас, казалось, начала слегка качаться, как бы плывя по болоту.
Теперь они уже прошли полпути к памятнику, форму которого можно было уже хорошо различить: огромный орел со своей добычей — орел из того же черного мрамора, из которого была сделана тропинка через болото, на которой они с трудом удерживали равновесие. Эльрику все это напоминало гробницу. Не был ли похоронен здесь какой-то древний герой? Или гробница эта была построена специально для черных шпаг — похороненных в ней, чтобы никогда больше не смогли они найти выход в иной мир, чтобы никогда больше не забирали они души людей.