Город Мёртвых
Шрифт:
– Например, чем ты занималась до эпидемии? Ты училась? Работала?
– Это долгий и ужасно нудный рассказ, – уже в который раз попыталась я уйти от расспросов.
– У нас много времени, – терпеливо отозвался Том.
К несчастью Стенсбери, воспоминания о прошлой жизни не приносили мне радости и рассказывать о себе мне не хотелось, пусть мне и польстила его заинтересованность.
– Давай как-нибудь в другой раз, – попросила я, втягивая голову в плечи. – Сейчас не время.
Томас почувствовал смену моего настроения и не стал больше настаивать. Тем временем мы добрались до забора и перелезли
Первый подъезд был достаточно мрачен, здесь в прошлом случился пожар и царила разруха. Пройдя до самого верха я так и не нашла квартиры, отвечающей моим требованиям. Выйдя, мы обменялись с Томом условными знаками, и я отправилась в следующий подъезд. Здесь мне повезло больше – нашлась открытой довольно неплохая пустая квартира на третьем этаже, с небольшим запасом непортящейся провизии и надёжной дверью. Все квартиры этажом ниже красовались разбитыми окнами и пустотой. Что меня, в принципе, тоже устраивало. В приподнятом настроении я спустилась вниз.
Выйдя из подъезда я, к своему ужасу, не увидела Тома на прежнем месте. Хаотично оглядевшись по сторонам, я всё-таки обнаружила его неподалёку, в стороне детской площадки. Он стоял в полный рост, всё его тело было заметно напряжено, а в руке он на изготовке держал шокер. Что же его заинтересовало там? Я уже собиралась подойти к нему, как увидела то, что повергло его в оцепенение – напротив Тома стоял ребёнок. Естественно, это был неживой, заражённый ребёнок, что несложно было определить по его синему оттенку кожи и запёкшейся крови на одежде. Что же касаемо остального – к сожалению, зомбоморфные дети по своему внешнему виду мало отличались от настоящих. Это был маленький мальчик и, на вскидку, ему было лет пять, когда он заразился. Он стоял всего в нескольких метрах от Тома и почему-то не пытался напасть, но поведение Стенсбери меня пугало больше.
– Давай же, – прошептала нетерпеливо я себе под нос, – бей его и беги!
Мальчик медленно поднял ручки, вытянул их перед собой, растопырив маленькие пальчики, словно пытаясь дотянуться до мужчины, и неловко шагнул прямо к Томасу.
– Давай же, Том! – я всё ещё надеялась на здравомыслие англичанина. – Бей и беги!
Но Стенсбери вдруг опустил шокер, и лишь сделал неуверенный шаг назад. Ребёнок же останавливаться и не думал.
– Срань господня! – недовольно выругалась я, бросая на землю кейс и торопливо открывая его. – Мягкотелый ублюдок!
Моё сердце сжали холодные тиски страха, когда я наблюдала за развернувшийся передо мной картиной. Томас опрометчиво медленно отходил от зомби, не в силах принять решительные действия. О, как же я была на него зла сейчас! Я быстро достала из кейса приклад и вытащила из него остальные части сборной винтовки. Винтовка Генри на деле оказалась действительно лёгкой в сборке, мне не составило особого труда собрать её вовремя.
Раздался негромкий выстрел, и голова заражённого лопнула, словно переспевший арбуз на глазах у остолбеневшего Тома. Лишившись
Как только дверь квартиры за нами захлопнулась, я, что было силы, толкнула опешившего Тома в грудь. А потом ещё раз. И ещё, пока тот с глухим ударом не врезался спиной в стену. Англичанин непонимающе взирал на меня, с трудом переводя дыхание.
– Что ты, мать твою, делаешь! – закричала я на него, – Ты чуть нас не угробил!
Том поменялся в лице и чуть не задохнулся от внезапно нахлынувшей на него волны возмущения.
– Это был ребёнок! – с болью произнёс он.
– Да какая к чёрту разница?! Он был заражён!
– Но, Тин, я не могу так!
– О, Великий Всемогущий разум, дай мне терпения… – пробормотала я на русском, – Он зомби, он уже мёртв! Мёртв, дурья твоя башка! А ты, между прочим, рисковал к нему присоединиться!
Я ходила перед ним взад-вперёд, не сводя с него глаз и стиснув кулаки. Я чувствовала, как растёт напряжение в комнате между нами. Видела, как в таком добродушном в своей обычной жизни англичанине закипает настоящий праведный гнев. Он нахмурился и поджал губы. Я даже увидела, как запульсировала жилка на его виске.
– Что я должен был сделать, по-твоему? – с трудом держа себя в руках, осведомился Том.
Его излишняя гуманность уже начинала мне досаждать. А этот его осуждающий взгляд, следящий за мной… он просто бесил.
– Размозжить ему голову, разумеется! – не задумываясь, рявкнула я, раздражённая его чрезмерной сдержанностью.
Костяшки его пальцев побелели и красноречиво звонко хрустнули кулаки. Я кинула быстрый взгляд на его руки и остановилась.
– Хочешь меня ударить? – осведомилась я сухо, склонив голову.
Томас не отвечал, что только подзадорило меня.
– За то, что я сделала это вместо тебя? – я криво ухмыльнулась.
Он молчал и всё также непрерывно смотрел на меня, не реагируя на провокацию, с такой плохо скрываемой злостью, что я не выдержала и приблизилась. Я взяла его за руку, с трудом разжала длинные пальцы и поднесла к своей шее.
– Вот, – я надавила на его пальцы, побуждая сжать сильнее. – Давай.
К моему удивлению он действительно чуть сжал моё горло. Я почувствовала, как упруго пульсирует артерия и замерла в ожидании его решения. Он должен был перебороть свою злость или уже выместить её. Должен был понять, чем действительно стоит дорожить.
– Том, всё, что ты видишь вокруг себя – это всего лишь куски несвежего мяса, – попыталась я объяснить ему в достаточно грубой форме. – Они все – не люди!
Мужчина пристально вглядывался в мои глаза, очевидно ища какой-то ответ, который смог бы оправдать мою жестокость. Ох, знал бы он, сколько всего пришлось мне увидеть! Мысль – уничтожать заражённых – казалась мне столь логичной и закономерной, что я давно уже не задумывалась об этичности своих поступков.
– Но они были людьми, – пугающе прошептал он. – И возможно, их можно вылечить…