Город моих надежд. Заметки
Шрифт:
– На член! – проговорила она, а затем раздался громкий хохот.
Я поперхнулся от её слов.
– Яна, ты всегда найдёшь тему, о которой можно вспоминать годами.
– Толик, ты думаешь это все? – продолжала она.
– Ты меня порой пугаешь, я тут чуть не подавился, а у неё продолжение есть!
– Именно! Оказывается, он фетишист, у него в кладовке лежали специальные сапоги на платформе, он сказал, что даст мне двадцать тысяч, если я в них обуюсь и буду ему отдавливать, то
– Яна! Ну сколько можно?! Хватит мои уши насиловать! – начал я отходить от темы.
– А что-такого-то? Это же не значит, что я трахалась с ним. Пару раз подавила, взяла деньги, уехала и в чёрный список кинула его, – подытожила она.
– Да ну тебя!
Кто-то усердно работает и губит свои нервы, а кто-то родился под счастливой звездой и с надписью на лбу «баловень судьбы» и получает деньги, даже попадая в неловкие ситуации. Я не мог судить Яну хотя бы потому, что знал её потенциал и понимал её позицию, и кто бы что ни говорил, я всегда буду её поддерживать.
В городе моих надежд каждый выживает по-своему. Кто-то идёт напролом, кто-то отмалчивается и ждёт, когда его звезда вспыхнет сама, а кто-то путём хитрых манипуляций и сплетен прокладывает себе дорогу на верх карьерной лестницы.
Евгений Стадников:
– Людей, которые плетут интрижки за спиной, я называю крысами. С одной стороны, они не нарушают дисциплину в компании, с другой, они разжигают корпоративные войны, сталкивая лбами коллег ради своей выгоды. От таких крыс нужно избавляться, иначе раздор, который они привносят в компанию, может пагубно повлиять на её работу и показатели.
Однажды Евгений столкнулся с такой проблемой и, собрав все козыри против хитреца, выложил их на стол прямо на собрании.
Дима Резников, в своей научной лаборатории:
– Мой первый сексуальный опыт после окончания МГУ был печальным. Ко мне пристроили лаборантку, и дамочка была чертовски хороша собой. Однажды я намекнул ей об одном открытии, после чего она начала меня соблазнять. Конечно, мужские инстинкты накрыли меня, как говорится, по полной, я поддался её чарам думая, что это любовь, и в итоге поделился с ней некоторыми подробностями моего будущего патента, который она попыталась присвоить себе. Глупышка не понимала, что все отчёты о проделанной работе я сохраняю в папке контроля у своего куратора. Этот поступок поверг меня шок, в общем, я чувствовал себя дураком. Как, обладая такими мозгами, я повёлся на аспирантку?
Дима плохо разбирался в людях. Но его плюс заключался в том, что он так же плохо запоминал свои ошибки, что помогало ему, в конечном итоге, жить в мире с собой и не впадать в депрессию. Если честно, то это сомнительная привычка.
Мне тоже пришлось столкнуться с подобной интригой. Но мой случай выделялся тем, что хитрец был чрезвычайно премудрым, а о нашей холодной войне знали все сотрудники. Его звали Антон Решетников – манерный коллега, которого я называл «трещёткой», и который умудрялся оставаться на плаву, несмотря на все минусы его натуры. В компании, где я работал, он был «подружкой» всех секретуток, которые, в свою очередь, были в курсе всех дел своих руководителей. Именно поэтому
Антон Решетников, поднимаясь в лифте на работу:
– Проживая в Москве, я понял одну вещь: нужно быть в курсе всего, что происходит вокруг тебя. Если предупреждён, значит, вооружён! Всё просто! Поэтому коллеги терпеть меня не могут и боятся. Это борьба за место под солнцем.
Как мне стало известно, на прошлой работе его очень сильно подставили коллеги, и, обиженный на весь мир, он нёс знамя реванша против всех людей, кто угрожал его суверенитету. То ли крыса, то ли офисная акула с большим опытом.
Это лишь небольшая часть знакомых и друзей, которые повстречались на моём жизненном пути. У каждого из них свои особенности. У каждого из них свои взгляды на жизнь. И каждый из них, как и я, хочет большего, чем просто находиться в «середнячках». Я, Анатолий Вольфсон, благодарен всем людям, которых я встретил, ведь именно они, в той или иной форме, повлияли на становление моей личности в городе моих надежд.
Вечером шестнадцатого марта, ровно через восемь дней после Международного женского дня, Дмитрий Резников отмечал свой день рожденья в ресторане Максима Фролова, куда он пригласил всех близких друзей. Ему исполнилось двадцать шесть лет, и отметить это событие он решил в кругу близких друзей.
– Ещё четыре года – и мне тридцать лет! Я собираюсь именно в этом возрасте жениться, а в ожидании этой даты собираюсь оторваться по полной. Уж слишком много времени потратил на открытия, – начал именинник.
– А я не собираюсь жениться вообще. Как по мне, холостяцкая жизнь имеет свои неоспоримые плюсы! Меня никто не контролирует, я сам себе хозяин, и нет этой бытовухи, которая во сне мне заменяет кошмары, – гордо произнёс Дон Жень-Жень.
– Женя, это конечно хорошо – отдыхать всю жизнь от «бытовухи», но неужели ты думаешь, что в шестьдесят лет, будучи вяленым сухофруктом, ты продолжишь шастать по клубам? Да на тебя перестанут обращать внимание девушки к тому времени! – подметил Фролов обращаясь к Дон Жень-Женю.
– А дети? Кто за тобой будет ухаживать, когда тебе нужна будет помощь в семьдесят лет? – возмутилась Лейла.
– Какие вы все нудные сегодня! Такое ощущение, что моего начальника Алексея Петровича клонировали и посадили рядом со мной. Это моя жизнь, и я сам в праве решать, что хочу от неё получить! – возмутился Стадников.
– А я с Дмитрием целиком согласен. Я хочу к тридцати годам полностью освоиться в Москве и найти… – Тут меня перебил Резников.
– Хозяюшку, Толян, хозяюшку!
– Пусть будет хозяюшка, главное, чтобы она была человеком. Для меня это важный пункт. Не хочу ни стерву, ни со всем соглашающуюся особу. Мне нужна та, с которой будет о чём поговорить, – поделился я своим представлением об идеальной девушке.
– И как же ты такую найдёшь в Москве? Вырежешь её из «Красной книги»? – спросила Лейла.
– Я сейчас покажусь вам наивным, но я верю, что такие существуют, – отпил я коктейль из стакана с узором а-ля гжель.