Город мучений

Корделл Брюс Р.

Единожды придя в движение, он обнаружил, что предпочитает его неподвижности. Вонзать кулак или пятку в плоть чудовища было намного лучше, чем позволять разуму снова и снова вспоминать его многочисленные неудачи. Наверняка ему ещё хватит времени на самобичевание.

Или, если повезёт, он погибнет здесь, в бездне мира.

Он будет наслаждаться умиротворением смерти.

Разумы трёх аболетов потянулись к Рейдону и попытались подчинить его. Прежде дисциплина монаха легко отражала чужеродные вторжения. Но сейчас его сознание представляло собой торопливо сшитые друг

с другом куски. Ментальная сила аболетов легко опутала его мозг и надавила.

Ангул пришёл в действие, как будто специально ждал этой возможности. Со вспышкой лазурного пламени паутина власти сгорела так быстро, что монах едва осознал, что произошло. Его бросок на левый фланг ближайшего чудовища даже не сбавил скорости.

Монах, с Ангулом в правой руке, выполнил удар в полёте своей левой рукой. Инерция его тела наделила атаку силой отбойного молота. Как только удар угодил в цель, он шагнул наружу левой ногой. Правой ногой он шагнул назад, разворачиваясь, как будто для удара правой наотмашь – вот только в его правой руке был Ангул.

Тварь, и без того оглушённая предыдущим ударом и пойманная врасплох быстрой переменой позиции, даже не осознала опасность, пока её не распотрошил Ангул. Фонтан тёмной крови окатил монаха и меч, но следующая вспышка Лазурного Клинка снова очистила их.

Один из уцелевших двух аболетов сумел задеть Рейдона щупальцем. На сей раз монах полуразвернулся под действием вражеской атаки. По краям зрения коротко вспыхнули звёзды. В лёгких захрипело.

Другой аболет, ощутив своё преимущество, призвал шар слизи из воздуха, затем обрушил его на шу. Оглушённый щупальцем Рейдон не успел увернуться, и шар ударил его в грудь. Слизь покрыла его тонким слоем, который сразу же стал твердеть.

Не осознавая, что делает, Рейдон потянулся к своему фокусу.

Монахов храма Сянь в первую очередь обучали способности сосредотачиваться и находить внутреннюю точку, где сходились все мысли. Только после того, как монах показывал свою способность к концентрации, его обучали искусству рукопашного боя.

Рейдон представил своё тело и ту нематериальную часть, которая опознавала себя как действующий разум. Он представил свои мысли в виде энергетических линий. Обычно они были спокойными дугами, но сейчас превратились в клубок, такой запутанный и сложный, что он едва мог это вообразить. Монах практически сдался, но привычка взяла верх. Он представил, как распрямляются линии, распускаются узлы, и открываются колодцы внутренней силы.

Он сосредоточился на своей диафрагме, а затем выдохнул воздух со взрывным «Ки-о!»

Окутавшая его слизь раскололась, и энергия тела потекла по хребту в конечности. Он слишком долго не испытывал этого чувства.

Фокус вернулся к нему – по крайней мере, на время. Некоторые части его разума были в беспорядке, и Рейдон пока не мог полностью восстановить то, для чего так усердно тренировался. Но имеющегося фокуса было достаточно. Это позволяло ему получить доступ к татуировке на груди.

Символ Лазури снова загорелся, как и Ангул. Аболеты отпрянули от света этого пламени. Их жизни скоро прервутся.

Однако свет служил

маяком. Каждая занятая полость в стенах тронного зала неожиданно изрыгнула своего владельца наружу.

Больше сотни аболетов заскользили по полу к одинокому хранителю – и если он ещё не оказался в смертельной опасности, то через мгновение это должно было измениться. 

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

 Год Тайны (1396 ЛД) Кссифу, тронный зал

Ануша вела стаю. Сразу за ней шёл Яфет, Йева и Серена замыкали шествие. Она не должна была испытывать страха в своей бесплотной неуязвимости. Но не могла забыть, куда ведёт этот проход.

Как только они заполнили тоннель, ещё один могучий психический рывок едва не утащил её и Йеву в тот разум, где оставались корни её духа. Их снова спас Яфет. Но потом он вытер лоб, и на его лице мелькнуло беспокойство. Он едва успел их схватить. В следующий раз, когда Древнейший потянет девушку к себе, она исчезнет.

Ануша пыталась об этом не думать.

Затем они вошли в тронный зал Кссифу. И все её страхи оказались карикатурой в сравнении с реальностью.

На извивающемся полу развернулся отчаянный бой. Рой аболетов копошился вокруг фигуры, сиявшей как лазурная звезда. Меч мужчины, его грудь и даже глаза и пальцы пылали небесно-голубым. Везде, куда падал свет, аболеты корчились от боли.

Но он был один против целой армии. И пока он сражался с чудовищами, более крупные и древние аболеты кружили над головой в своём ритуале, продолжая потустороннее пение.

А огромная, многоокая туша, что смотрела с потолка, как будто видела всю её душу насквозь.

Ануша не могла отвести взгляд от чудовищного облика Древнейшего, чтобы оценить реакцию своих спутников, хотя она услышала, как кто-то охнул, а Яфет хрипло выругался.

Яфет произнёс её имя. Она моргнула и оторвала взгляд от мёртвых глаз наверху.

– Спасибо, - прошептала она.

– Чего хочет полуэльф? – спросила Йева.

– Убить Древнейшего, - сказала Серена.

Женщина рассмеялась.

– Тогда ему стоит перестать тратить время на эту мелочь и начать подниматься.

– Ануша, ты и Йева – помогите Рейдону, - сказал Яфет. – Фостер и Серена, вы тоже!

– Я к этой твари и близко не подойду!

– Помоги ему со стаей, - раздражённо отозвался колдун.

– Их слишком много, чтобы сражаться, - сказала Серена, прижав руку к горлу.

– Может и так, но посмотрите, - Яфет указал на развернувшуюся сцену. – Монах привлёк их внимание своим символом. Лазурный свет сводит их с ума. Ударьте им в тыл, пока они сосредоточились на Рейдоне. С вами четырьмя и Рейдоном у нас есть шанс. Мало кто может остановить Анушу или хотя бы увидеть её, то же самое скорее всего касается и Йевы. И я видел, как сильны твои заклинания, Серена, и как умело обращается со своим мечом капитан.