Город на крови
Шрифт:
–Я ещё немного погуляю, да? – весело произнесла она и, не дожидаясь ответа, побежала обратно в парк.
Там снова сменился хор, и началась новая песня – на этот раз, правда, взрослая, из кинофильма «Весёлые ребята»:
…Сердце, тебе не хочется покоя.
Сердце. Как хорошо на свете жить.
Сердце. Как хорошо, что ты такое!
Спасибо сердце, что ты умеешь так любить!…
Дети пели с выражением, но немного не попадали в такт. Это было так трогательно, что Эльзе вдруг расхотелось улыбаться. Чтобы спрятать глаза, она заглянула
–Война, наверное, кончится не скоро, – серьёзно произнесла она. – Фашисты – страшные существа. Жалко, что они – немцы. Мой папа ведь тоже был немец, из Поволжья.
–Твой и мой папа были герои! – тут же ответил Сева. – Командир и комиссар полка, защищавшего Царицын! Они погибли тогда, в один день, и мама твоя. И теперь мы все просто воронежцы!
–Точно, просто воронежцы! – сказал Иса, покачивая головой с такт песни. – Мы ведь победим, правда, Эльза?
–Конечно, победим! – воскликнул Сева.
Но Иса и Иван продолжали вопросительно смотреть на Эльзу. Хотя она никогда не задавалась перед ними, друзья считали её умнее себя.
–Мы отбили врагов под Москвой, но у Харькова вышло плохо, – сказал девушка. – Ты, Иса теперь будешь на самом опасном месте. Если Гитлер вдруг задумает наступать в сторону Кавказа, чтобы захватить нашу нефть, первым под удар может попасть Воронеж.
–А, может, и Сталинград, – вставил Иван.
–Если наступать будут от Курска, Воронеж им не обойти! – твёрдо произнесла Эльза.
–Нет, сестрёнка, Воронежу всё равно ничего не угрожает! – возразил Сева. – К нам в Горком Комсомола неделю назад приезжал лектор из Москвы. Он сказал, что поражение у Харькова – стечение обстоятельств, и что больше такого повториться не может. Пусть только попробуют! Красная Армия им покажет!
–Конечно победит, раз я иду на фронт! – со смехом произнёс Иса.
–А я вот, подожду, пока, – сказал Иван. – Когда надо, тогда и пойду. Бронь мне на заводе дали не просто так. Из всех приёмщиков техники, только я не даю гнать брак. Даже начальник ОТК Старков меня за это гнобит.
–Ну, Старкова тоже можно понять, – примирительно произнёс Сева. – Ты же, и правда… иногда палку перегибаешь. А фронт ждёт военную технику. Старков даже в Горком Комсомола жаловаться на тебя приходил.
–Пусть жалуется! А если тебе на бээмке с расшатанной трансмиссией воевать придётся?
И всё-таки у них здесь, возле праздничного Сада Пионеров не было настроения спорить всерьёз. Тем более что теперь вместо детского хора на сцене парка играли известные всему Воронежу два юных баяниста, постоянно побеждавшие на пионерских музыкальных конкурсах.
Наступило семь вечера, праздник близился завершению. Было ещё достаточно светло, но дети за оградой, уже сильно устали. Набегалась и наигралась и сестра Ивана Светка. Она уже несколько раз подходила к воротам парка, но каждый раз передумывала и бежала обратно.
Вспомнив о ещё одном нерешённом с
Затем Иван начал делать знаки Светке, вызывая её из парка. И девочка неторопливо пошла к воротам, поминутно оглядываясь на весело кричавших ей мальчишек.
В этот момент Эльза заметила в отдалении знакомые фигуры и, к своему неудовольствию, узнала Черепкова и Головача. Конечно, она не раз видела их в городе и после школы, но здесь бывшие школьные хулиганы были совсем не к месту.
Баянисты закончили играть детские песенки и перешли к лирической мелодии. Мягкие успокаивающие звуки поплыли по парку, смиряя усталых озорников, растворяя в себе детские голоса, напоминая всем о скором завершении праздника. Кажется, даже шум фонтана стал как будто тише.
Слушая чудесную музыку, Эльза мысленно перенеслась в недалёкое довоенное прошлое, когда городские парки были местом отдыха и свиданий, а парковая музыка играла не для утешения уже уставших от войны людей, а просто для того, чтобы доставить людям радость.
И вдруг у Эльзы заболело сердце – сжалось на мгновение и неровно забилось в тревожном ритме. Окружающие картинки застыли, движения людей стали странными – плавными, словно у персонажей замедленных кинокадров. Вечер был светлый, уличные фонари ещё не включали, но фигуры детей в парке стали погружаться в сумрак, словно над ними поднималась широкая тень.
Маленькая Светка, со счастливой улыбкой идущая к воротам парка. Мужчина в рабочем комбинезоне, пришедший, видимо, только что со смены, зовущий из парка своего сына. Женщины на улице 11 мая, глядящие в небо. Музыка, которая становилась всё тише и тише.
Почему-то Эльзе захотелось закричать, но она не могла произнести ни звука. Подняв взгляд, она лишь стояла и смотрела на появившуюся только что над крышами домов большую серую птицу, которая летела вниз, прямо на парк.
Страшно завыл ветер вокруг стремительно проносящегося над парком самолёта. Несколько огромных бомб выпали из его брюха и с отвратительным свистом обрушились на детей.
«Этого не может быть! – успела подумать Эльза. – А воздушная тревога? Её же не было!»
Земля вздрогнула так, что многие из людей, стоявших у ограды парка, упали. Тех, что в первую секунду устоял на ногах, расшвыряло в стороны взрывной волной. Грохот от нескольких одновременных взрывов был таков, что во всех окрестных домах посыпались заклеенные бумагой стёкла.
Эльзу сбил с лавки Савкин, потянув за руку к земле и Севу. Огненный смерч пронёсся над ними, осыпав пеплом, горячей землёй, изранив руки острыми мелкими камешками. Эльза закашлялась от накрывшего их порохового смрада. У неё заболело всё тело, но она и не подумала проверить, нет ли на ней серьёзных ран. Быстро поднявшись, она встала перед тем местом, где раньше был Сад пионеров, и где теперь клубилось полное красных всполохов дымное облако.