Город Навь
Шрифт:
– Ну чего ты молчишь? – Анжелика начала злиться. – И зачем только я тебя жду каждый день – трачу на тебя свое время?
– Тебя никто не заставляет ждать, – сквозь зубы проговорил Глеб. – И переезжать сюда я тебя не просил.
Он открыл дверь и, сдернув с вешалки косуху, вышел на лестничную площадку.
– Ну и катись к черту! – крикнула Анжелика уже за закрывшейся дверью.
Эти слова звенели в ушах, пока Глеб спускался на парковку, не затихали, пока выгонял внедорожник. И даже когда автомобиль мчался по магистрали к выезду из города, они продолжали злить его. Улицы и проспекты города, наполненные ночной жизнью,
В субботу к середине дня его ждали в частном загородном пансионате. Неформальная встреча с коллегами – руководителями нескольких фирм, с которыми просто необходимо установить дружеский контакт перед тем, как они перейдут к переговорам о слиянии фирм. Нужно в свои неполные тридцать лет показаться достойным партнером тем, кому уже давно за пятьдесят. Нужно постараться. Нужно думать только об этом. Но вместо холодного и взвешенного прогнозирования предстоящей встречи – злость и раздражение. И из-за кого? Из-за женщины, которую он даже не звал, но которой позволил забраться к себе в постель. И все потому, что человек без семейных обязательств воротилам бизнеса кажется не внушающим доверия.
– Так, хватит, – сам себе приказал Глеб. – Ты давно уже взрослый человек, вот и веди себя соответственно.
На ближайшем перекрестке он притормозил, пропуская встречный поток, и бросил взгляд на заднее сидение. Там лежала спортивная сумка с вещами, позабытая после поездки за город в прошлом месяце. Надобность возвращаться домой отпала и Глеб решил остаться до утра в ближайшей гостинице, и желательно, чтобы там была прачечная. Остается только кое-что купить: дорогого спиртного и соответствующей закуски к нему и можно будет спокойно спать завтра часов до восьми, а потом уже спокойно ехать на встречу.
Утром после завтрака в ресторане, Глеб забрал выстиранные вещи из прачечной и вернулся к себе в номер. Приняв душ, переоделся и вскоре, сдав на ресепшене ключи, выехал с парковки при гостинице.
Попетляв по улочкам, автомобиль выбрался на магистраль и направился к западному выезду из города. На спидометре было около ста километров, когда правое переднее колесо наехало на неведомое препятствие и лопнуло. Глеб крепче вцепился в руль, мало соображая, в какую сторону его надо крутить. Машину занесло, крутануло пару раз и выкинуло на обочину. Ремень безопасности впился в тело, воздушной подушкой разбило нос и вышибло дух. Включились аварийка.
Отдышавшись и придя в себя, Глеб выбрался из автомобиля и выпрямился. Протяжно выдохнув, он устремил взгляд в безмятежное голубое небо, расчерченное инверсионными следами самолетов, дожидаясь, пока не прекратит сочиться кровь из носа. Стоило бы оформить ДТП, чтобы получить страховую выплату, но на это совершенно не было времени. Решив для себя, что важнее, мужчина обошел автомобиль и открыл багажник. Достал баллонник и домкрат. Для замены колеса времени было достаточно.
Автомобили, спешащие в обоих направлениях, со свистом проносились мимо. Слышались клаксоны и иногда крики людей. Обычные звуки любого крупного города, и уж тем более города миллионника.
Когда Глеб уже затягивал гайки на запаске и собирался подкачать колесо подключенным к прикуривателю компрессором, послышался женский крик – отчаянный и истошный. Просили о помощи. Вопль доносился из узкого проезда между бетонным забором и задними стенами кирпичных гаражей, затянутого
Удобнее перехватив баллонник, Глеб широким, но осторожным шагом направился вдоль забора к проезду.
Ячеистые плиты забора, ограничивающего узкую асфальтированную дорогу с одной стороны, давно покосились, и к тому же проезд постепенно поворачивал вправо, и потому казалось, что он заканчивается глухой стеной не далее чем в полусотне шагов. Но сколько Глеб ни шагал вперед, ничего не менялось. Кроме погоды. В считанные минуты потемнело. Набежали тучи. Подул сильный ветер, взметнувший пыль с асфальта, которую вскоре прибило тяжелыми каплями дождя. Где-то завыли провода. Призыв о помощи больше не повторялся. Глеб, прислушиваясь, заозирался. Впереди старый асфальт испещряли трещины, расширенные порослью тополей, взволнованно трепещущих клейкими листьями на ветру. Стая ворон, не прекращая каркать десятками глоток, продолжала носиться в небе.
И вдруг звуки непогоды разом затихли, когда проезд наконец-то закончился и Глеб оказался позади жилой многоэтажки. Здесь было два десятка припаркованных прямо на вытоптанном газоне автомобилей и несколько металлических ржавых гаражей. На расположившейся на углу здания детской площадке скрипели раскачивающиеся сами собой качели. В окнах, не смотря на все еще темное небо, не светилось ни одно окно.
Все еще сохраняя настороженность, Глеб обошел многоэтажку вокруг, но так и не встретил никого. Вернувшись к проезду, он обернулся и еще раз посмотрел на будто слепые окна дома, который казался необитаемым. Автомобили, стоявшие в высокой траве, покрывал слой грязи и пыли.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал Глеб и поспешил к своей машине, оставленной на дороге не запертой.
Казалось, что заросли молодых тополей стали выше, и при приближении выяснилось, что под ними скрываются залежи мусора. Ветер давно прекратился и стало тихо, почти – видимо под мусором сновали крысы и было слышно, как они шуршат. Плотные тучи повисли в небе неподвижно. Стараясь ни на что не наступить и не коснуться веток тополей, чтобы не испачкаться в липкой смоле, Глеб вышел к застывшей магистрали. И замер.
Обычно полная проносящихся на высокой скорости автомобилей магистральная улица была неподвижна. Оглядев десятки замерших автомобилей, многие из которых были помяты в столкновениях, Глеб сфокусировал взгляд на своем джипе и не узнал его. Он стал еще грязнее, будто простоял под открытым небом пару месяцев, а заднее стекло и вовсе было разбито. И даже ворон в грязно-сером небе не было.
Стараясь унять поднимавшуюся в нем панику, Глеб направился к автомобилю, где в креплении на торпеде остался телефон – стоило бы позвонить в полицию, или лучше спасателям. Под ногу подвернулся осколок разбитой бутылки и звонко хрустнул. От резкого звука у заднего крыла внедорожника что-то дернулось, и Глеб разглядел, что это человек – совсем молодой тощий парень в выцветшей одежде такого же цвета, как и пыль повсюду. Он с накинутым на голову капюшоном неподвижно сидел рядом с двадцатилитровой металлической канистрой болотно-зеленого цвета от горловины которой к бензобаку тянулся тонкий прозрачный шланг.