Город наверху
Шрифт:
– Не жалей, – сказал Мокрица.
И тогда Крони понял, что утащил со стола полицейский. Это был опознавательный знак того человека, что умер в подземелье.
Спел сказал Крони:
– Ну держись, грязная скотина!
Замахнулся, но удар опять несильный.
Крони на всякий случай взвыл.
– Не убей, – сказал Мокрица. – Что-то тут еще должно было лежать. Вот забыл. – Мокрица разглядывал куски проводов, коробочки, барахло, набранное Крони в подземелье, картину, связку ключей…
Крони почувствовал,
Крони Мокрице не поверил. Опознавательные знаки должны тут же передаваться в квартал. Если у тебя чужой знак, значит, ты убил того человека. Или нашел труп. Мокрица о знаке забыть не мог. Но ведь забыл!
– Итак, – сказал Мокрица, – если ты обещаешь вести себя хорошо, мы не будем тебя сегодня мучить. Все устали. Пора спать. Правда?
– Правда, – сказал с облегчением Крони.
– Ой, ты, оказывается, шутник, – удивился Мокрица. – Ты и в самом деле думаешь, что мы отпустим тебя отдыхать, не спросив, кто тебя затянул на Чтение, кто послал искать оружие.
– Честное слово, я не искал оружия.
– А что?
– Я заблудился.
– Я верю, что ты не искал оружия. Тем хуже – нам придется узнать, что ты искал. И кстати, когда будешь рассказывать, не забудь вспомнить, кому отдал пистолет. Или там было два пистолета? Пойми меня правильно: я отвечаю за спокойствие и безопасность нашего вечного города. И не могу допустить, чтобы пистолетами владели люди, которые могут иметь вредные замыслы. Отведи его, Спел. Там, у старшего, есть список вопросов, ну, как обычно. Только не до смерти. На твою ответственность. Потом он пойдет вниз, покажет, где оружие. Это очень важно. Да, совсем забыл, – догнал их голос у двери. – Ты не подскажешь мне, Спел, чего не хватает из предметов, изъятых у государственного преступника трубаря Крони?
– Не знаю, Мекиль, – сказал Спел беззаботно. – Я же не чистил его карманов.
– Ну конечно, конечно, прости меня, мальчик.
Для того чтобы попасть в камеру пыток, им пришлось пройти длинным коридором. Крони старался ни о чем не думать и не вызывать в воображении комнату и тело Сухорукого.
Спел шел совсем близко.
– Не оборачивайся, – заговорил стражник быстро. – Делай, как я тебе скажу, но ни слова Мокрице. Меня погубишь и себя не спасешь. Как войдешь в комнату, падай на колени, кричи, что все расскажешь!
– Но я не расскажу.
– От тебя и не потребуется. Это уж моя забота. Только разыграй ужас. Он будет следить за тобой. Да и испугаться тебе нетрудно.
– Нетрудно, – согласился Крони. – А куда ты дел…
– Заткнись.
Охранник распахнул низкую дверь, и из камеры сладко пахнуло горелым.
Спел ткнул Крони в спину чем-то острым.
Крони ввалился в камеру. Сухорукого не было. Вместо стекла между камерой и кабинетом Мокрицы было темное глубокое зеркало.
Крони
Палачи надвигались с двух сторон, и длинные мокрые веревки волочились за ними по пятнистому полу.
– Не надо! – закричал Крони.
Палачи приближались не спеша, куда им спешить?
Крони рухнул на колени. Все равно не держали ноги.
– Я все скажу, – бормотал он, хотя ему казалось, что кричал. – Я все скажу!
Стало темно, он полетел куда-то в пропасть, к Огненной Бездне, и темнота кружилась, словно огоньки внутри привидения, и Крони пытался ухватиться за что-то, и сквозь толщу камня он услышал чей-то знакомый голос:
– Готов.
И другой голос, гулкий, отражающийся от стен пропасти, спросил:
– Придет в себя?
И первый голос ответил:
– Безнадежно. Он глубоко ушел.
Глубоко, думал Крони, я глубоко улетел.
– Если не очнется, – сказал гулкий голос, – отнесите в камеру.
– Он сломался, – сказал первый голос. – Утром он будет мягкий.
Да, я буду мягким, как паутина, хотел подтвердить Крони, но наступила полная тьма.
– Мне нужно к нему, – сказал далекий гулкий голос.
– Он все еще отключенный, – ответил другой. – Я только что проверял. Господин директор Мекиль очень беспокоится.
– Знаю, я по поручению его милости. Ты меня знаешь.
– Как же не знать.
Оба голоса знакомы. А кто такой господин директор Мекиль? А, ведь это Мокрица. Конечно, это смешная мокрица… Скрежет. Наверно, открывается решетка в служебный туннель. И он вспомнил, что он – трубарь. Как его зовут – не важно. Он трубарь.
Голос был совсем рядом:
– Ты слышишь меня, Крони?
Правильно, подумал он. Меня зовут Крони. Именно так. Трубарь Крони. Очень жалко трубаря Крони. Почему? Он попался. Его убьют.
– Крони! Это я, Спел.
Что-то прохладное дотронулось до носа Крони и взорвалось едким и отвратительным запахом.
Его хотят задушить!
Он рванулся куда-то, но его держали.
– Спокойно, – сказал Спел. – Потерпи. Сейчас ты придешь в себя.
Крони открыл глаза. Спел убрал влажную тряпку. Крони закашлялся.
– Что случи… – попытался спросить он, но закашлялся.
– Молчи, – прошептал Спел. И тут же вслух: – Бредишь, голубчик. Ну мы тебя быстро в норму приведем.
Крони молчал. Память вернулась к нему.
Спел наклонился к самому уху:
– У Мокрицы сюда идет слуховая труба.
Спел вынул из верхнего кармана опознавательный знак. Что-то вертелось в голове, что-то связывающее стражника и того мертвеца. Но что?
– Ты где это нашел? – прошептал Спел. – Ты убил его?
Крони отрицательно покачал головой, и в голову словно вонзились тупые иголки.