Город небесного огня. Часть I
Шрифт:
– Нет, я не могу… не надо, – помотала она головой. – И потом, он наверняка хотел бы, чтобы медальон перешел к Саймону. Вот когда найдем его, пусть себе возьмет…
Бэт не стал настаивать.
– Есть и кое-какие хорошие новости, – сказал он. – Из Идриса сообщают, что твой друг Саймон в полном порядке. Он там, в компании Сумеречных охотников.
– О… – Тугая петля, захлестнувшая ей сердце, чуточку ослабла.
– Наверное, надо было сразу тебе сказать, – виноватым тоном добавил он. – Просто… я за тебя беспокоился. Ты была в таком состоянии, что… Видишь, только
Потому что хотела спать вечно.
– И я знаю, что ты уже поставила Магнуса в известность, – продолжал Бэт. – Расскажи-ка еще раз, отчего Себастьян Моргенштерн взялся охотиться на ликантропов.
– Он сказал, что это своего рода демонстрация. – Майя сама чувствовала, что в ее голосе звучат нотки усталого безразличия. – Чтобы мы все четко уяснили, чт'o будет с теми, кто осмелится поддерживать нефилимов.
«Не отдохну, не перестану биться, пока мне очи не закроет смерть иль рок не даст исполнить меру мщенья…»
– В Нью-Йорке уже не осталось Сумеречных, а Люк сейчас вместе с ними в Идрисе. Возводят новые обереги. Скоро, наверное, даже весточки перестанут проходить через защитный барьер.
Бэт поерзал на стуле, и Майя поняла, что он чего-то не договаривает:
– Ну? Выкладывай.
Он отвел глаза.
– Бэт?
– Ты знакома с неким Руфусом Гастингсом?
Руфус… Перед глазами Майи всплыла изборожденная шрамами физиономия здоровяка, в бешенстве покидающего кабинет претора Скотта.
– Да нет, в общем-то.
– Так вот, он выжил. Сейчас находится здесь, с нами, рассказывает что и как, – объяснил Бэт. – Но это не все: он распускает слухи, будто бы Люк тяготеет к Сумеречным и что в нем вообще мало чего от настоящего ликантропа. Дескать ему не достает лояльности к интересам стаи, что надобен новый вожак и всякое такое.
– Ты и есть теперь вожак, – пожала она плечами. – Потому что был вторым по старшинству.
– Да-да. С той только разницей, что на прежнюю должность меня определил как раз Люк. Обозначив тем самым, что мне тоже нет доверия.
Майя соскользнула с постели. Все тело ломит, ступни будто на льду оказались.
– Я надеюсь, к нему не прислушиваются?
Бэт мрачно дернул плечом.
– Глупость какая. Тем более после произошедшего… Нам наоборот надо сплотиться как можно теснее, а не давать кому-то вбивать клин. Сумеречные – наши союзники…
– И вот почему Себастьян по нам врезал.
– Это было неизбежно. Он никогда не был лоялен к нежити. Как-никак, сынок Валентина Моргенштерна. – У Майи полыхнуло в глазах. – Не исключено, что он хочет хотя бы на время вывести нас из игры, чтобы всеми силами взяться за нефилимов, но в том-то и дело, что, когда ему удастся стереть их с лица земли, он переключится на нас.
Бэт молча сидел, сцепляя и расцепляя пальцы, затем вроде бы принял решение.
– Я знаю, что ты права, – сказал он, вставая с места и подходя к столику в углу комнаты. Вернулся, держа в руках ее куртку и обувь, протянул вещи Майе. – Слушай, сделай одолжение, нынешним вечером никому
Девушка принялась натягивать куртку:
– А что такого особенного в сегодняшнем вечере?
– Ну как же… Похороны да поминки, – вздохнул он.
– Я ее прикончу, эту твою Морин, – заявила Изабель.
Шкафчик Алека был распахнут настежь, и она бесцеремонно копалась в нем, швыряя одежду на пол.
Саймон лежал босиком на неизвестно чьей постели, наконец-то избавившись от гламурных сапожков с пряжечками. Хотя его кожа была теперь не самой чувствительной на свете, было приятно валяться на чем-то мягком после многочасового сидения на грязном, вонючем полу в «Дюморе».
– В таком случае тебе придется прорываться через всех нью-йоркских вампиров, – заметил он. – Потому что они влюблены в нее по уши.
– Сразу видно, никакого вкуса… – Изабель критически осмотрела темно-синий пуловер, который Саймон сразу опознал как принадлежавший Алеку, главным образом по дыркам на локтях. – Та к ты говоришь, Рафаэль притащил тебя сюда для переговоров с моим отцом?
Саймон слегка приподнялся, чтобы лучше ее видеть:
– Думаешь, это можно устроить?
– Ясное дело, отчего нет… Отец любит потрепать языком. – В голосе девушки прозвучала горькая обида. Саймон подался вперед, но когда она вскинула лицо, он увидел улыбку. Наверное, почудилось… – Хотя кто его знает, что принесет нынешний вечер. Как-никак, а только что атаковали Цитадель. – Она озабоченно прикусила нижнюю губу. – Может даже, из-за этого отменят совещание или перенесут. Теперь уже очевидно, что они недооценили опасность Себастьяна. По идее, он никак не мог столь близко подобраться к Цитадели, а поди ж ты…
– Положим, – заметил Саймон, – он все-таки Сумеречный охотник.
– Вот уж дудки, – тут же возразила Изабель и сердито сдернула с вешалки зеленый свитер.
– Извини, – пожал он плечами. – Могу себе представить, как народ мучается в ожидании новостей об исходе битвы. А кстати, сколько туда направили?
– То ли пять, то ли шесть десятков, – ответила Изабель. – Я тоже хотела, но… в общем, не пустили.
В тоне девушки появились нотки, говорившие о приближении к теме, на которую она не желала распространяться.
– Я бы слег от беспокойства за тебя, – сказал он.
Уголки ее губ дернулись в печальной улыбке.
– На-ка вот, примерь, – скомандовала она и бросила ему зеленый свитер, не столь обтрепанный, как прочие вещи.
– Ты уверена, что мне разрешено это позаимствовать?
– Но ты же не можешь разгуливать в таком виде? – напомнила она, показывая пальцем. – Беженец из женского романа. – Изабель томно приложила тыльную сторону ладони ко лбу. – Ах, лорд Монтгомери! Что вы замыслили сотворить с несчастной девушкой, коварно заманив ее в спальню? – Она вжикнула «молнией» на куртке и сбросила ее на пол, оказавшись в одной маечке поверх джинсов, после чего подарила ему знойный взгляд: – Ну? Признавайся? Замыслил, да?