Город Низких Облаков
Шрифт:
Она направилась в пристройку, служившую кухней, и с удивлением и облегчением увидела сидящего на диванчике Лёшу. На его коленях лежала книга, а сам он спал, откинувшись головой на спинку дивана. Алина осторожно присела рядом и сделала то, чего боялась от Лёши: стала его рассматривать. Светлые волосы, разметавшиеся по обивке дивана, слегка блестели от рассеянного солнечного света, который пробивался через тонкую занавеску на окне. Девушка решила не разглядывать его лицо, посчитав это нечестным по отношению к мужчине и, чтобы не думать о нём, осторожно взяла книгу. Алина открыла её и принялась вглядываться в витиеватые причудливые буквы и картинки, переполненные
– Выспалась? – спросил он.
– Да,– ответила она, немного смущаясь, но от следующего вопроса она поспешила уставиться в книгу:
– Давно ты тут со мной сидишь? – спокойно спросил мужчина, словно и не намеревался этим смутить девушку.
– Нет, я только пришла, – буркнула Алина, ощущая себя глупо, словно он подловил её на чём-то зазорном.
Лёша смотрел, как её серые глаза рассеянно скользят по строчкам и понимал, что ей глубоко плевать, что там написано, и она просто не хочет смотреть на него. Он постарался разрядить обстановку, рассказав что-то нейтральное:
– Это не волшебная книга. Это просто был способ найти тебя. Его придумала Эбба, и одобрил Фёдор. В этой книге просто сказки, только в словах перемешаны буквы и написаны они затейливым шрифтом. Таким языком пользовались жители Города Низких Облаков, который теперь превращён в руины… На этих страницах собраны сказания и легенды о разных созданиях моего мира…
Но это совершенно не волновало девушку. Она молча кивнула, по-прежнему не глядя на говорившего, и закрыла книгу. Лёша решил начать разговор, потому что молчание затягивалось и он ловил себя на том, что просто сидит и нагло изучает лицо девушки. Нахмуренные брови, сжатые губы и неотрывно смотрящие на обложку глаза говорили о том, что она напряжена.
– Алина, – обратился он к ней. – Посмотри на меня.
Она мельком глянула на него и отвела взгляд. Лёша не стал настаивать на зрительном контакте и спросил:
– Что-то изменилось после нашего похода к Кентскому, так ведь? Ты об этом хотела поговорить?
Девушка убрала руки с обложки и принялась теребить свои волосы.
– Да… – ответила она и вздохнула: – Фёдор не верит твоим рассказам.
– Зато он доверяет мне, – парировал Лёша.
– А ты ему? – она, наконец, решилась посмотреть в сиреневые глаза и снова положила руки на книгу. – Ты не рассказал ему и сотой доли того, что рассказал мне. При том, что меня ты видишь впервые и ничего обо мне не знаешь, а он спас тебя и дал возможность начать новую жизнь.
– Я тоже доверяю ему, Алина, – ответил Лёша. – Только нет смысла забивать ему голову всем этим. Он реалист. Он бы не смог мне помочь проверить мою теорию. А именно это причина того, что я рассказал тебе всё… и…
– Да, я помню, это не единственная причина, – напомнила девушка, и мужчина устало закрыл глаза, в который раз жалея о своих необдуманных словах, сказанных на пляже. Он говорил
– Да, он так считает, – кивнул Лёша, открывая глаза и испытующе глядя на неё. – А как считаешь ты?
Девушка нервно нащупала прядь волос, выбившуюся из причёски и начала теребить её пальцами. Ей ужасно не хотелось говорить с ним об этом сейчас. Она совсем не успела подготовиться к разговору и сожалела, что опрометчиво намекнула Лёше на необходимость беседы. Наконец, она собралась с духом и ответила, отводя взгляд в сторону:
– Я считаю, что всё, что ты говорил мне – правда.
Мужчина не ожидал подобного ответа, особенно теперь, когда Алина знала, что нет ни одного человека, кто бы верил ему. Это навело его на определённые мысли, и он решился спросить прямо:
– Вот как? А, может, тебе просто стало жаль меня, потому что мне не верит единственный близкий мне человек?
Алина ощутила себя на его месте: она с трудом сказала ему то, что в действительности думала, а он не поверил ей и даже выдвинул какую-то глупую гипотезу, пытаясь объяснить перемену в её отношении к его рассказам. И всё-таки девушка решила, что было бы несправедливо обижаться на Лёшу. Ведь самой ей не хотелось бы, что бы он обижался на её неверие.
– Нет, не поэтому, – ответила она и, набравшись смелости, подняла на него взгляд. – Я просто сопоставила факты… ну если считать то, что происходило этой ночью, фактами. И… я верю тебе. Теперь я тебе верю. Верю в горы, в Эббу, в Город Низких Облаков, в чародеев… и вообще во всё, что ты мне говорил.
Лёша серьёзно смотрел на неё, а она, затаив дыхание и прекратив терзать волосы, ждала его реакции. Он удивил её своей проницательностью:
– Ты поверила мне ещё в тот момент, когда увидела тот дом, да? Я заметил, как изменился твой взгляд, но не понял почему, – он заметил, что намёк не понят, и мягко предложил: – Не хочешь рассказать?
Алина отрицательно помотала головой и снова уставилась на обложку. Лёша наклонился, чтобы заглянуть ей в лицо, но она закрыла его руками. Девушка шумно вдохнула воздух, и Лёша понял, что она скоро заплачет. Он подвинулся ближе к ней и ласково погладил по сгорбленной спине.
– Что плохого в том, что ты мне поверила? – не понял он. – Тебе нечего бояться. Ты в своём мире в безопасности. Если пожелаешь, я уйду и больше никогда не напомню о себе.
Он не мог предположить, что ей будет так тяжело принять реальность произошедшего ночью. Теперь она верила ему, но толку от этого было мало. Даже, вроде как, стало ещё хуже. Алина, не открывая лица, жалобно всхлипнула и спросила:
– Как я могу оставить тебя теперь, когда я верю тебе?
Он обнял её и прижал к себе:
– Ты пыталась помочь мне, но я искал не там. Нужно что-то другое. Я придумаю. Эбба и жители города помогут мне попытаться остановить войну.
– Это будет жалкая попытка, – заметила она.
– Я знаю. Но мне известна информация, которая едва не стоила мне жизни. И я не могу не попытаться воспользоваться ею.
Он отпустил девушку, взял её руки в свои и отнял их от её лица. Было видно, что Алина едва ли не плакала, а Лёша всё никак не мог понять, в чём причина.
– Мы должны попробовать ещё раз, – сказала девушка уверенно. – Теперь, когда я верю тебе и верю в твой мир, может, у меня получится помочь тебе?