Город оживших снов
Шрифт:
В его голосе звучал неприкрытый сарказм. Однако он откликнулся, и уже это было хорошо.
– Вот это, – я сняла с себя плетеный нарядный пояс и протянула ему на вытянутых руках.
Он полуобернулся. Теперь мне был виден его профиль, темнеющий на фоне огня.
– Это? – повторил он, должно быть считая, что от страха у меня помутился рассудок.
Я закусила губу, почувствовав во рту едва солоноватый вкус крови. Сейчас или никогда.
– Это, – твердо подтвердила я, и мой голос не дрогнул. – Этот пояс – главное сокровище нашей семьи.
Он смеялся долго, и эхо отдавалось под каменными сводами зала. Огонь в камине тоже дрожал, словно от гомерического хохота.
– Ты думаешь, я тебе поверю? – спросил рыцарь, отсмеявшись.
Ногти впились в деревянную спинку. Я не чувствовала боли. Я вообще не чувствовала ничего.
– Я представлю тебе самые убедительные доказательства.
Мой голос слишком тих для этого зала, он теряется в настороженной глухой тишине.
– Ну что же. И каковы будут доказательства?
Похоже, в его голосе появился интерес.
Для этого были основания. Мой отец, храбрый рыцарь и участник многочисленных походов, уже успел стать легендой благодаря тому, что, дожив до седин, не получил ни единой серьезной раны. «Заговоренный» – говорили о нем. А иные пытались узнать нашу семейную тайну. Разумеется, безуспешно.
Я глубоко вдохнула пропахший дымом, пылью и железом воздух. По углам метались тени, а там, за стенами замка, сияло золотыми звездами ночное небо. Как бы мне хотелось оказаться под ним и вдохнуть наконец пьянящий ледяной воздух – воздух свободы… Чтобы что-то получить, нужно что-то отдать.
Рука казалась ватной, когда я туго завязывала пояс у себя на талии.
– Вот. Пояс на мне. Ударь меня мечом – увидишь, что будет.
Пояс казался радужной змеей, пригревшейся на мне и задремавшей.
Тяжелое громоздкое деревянное кресло заскрипело.
Рыцарь встал и шагнул ко мне.
– Это правда? – зачем-то спросил он.
– Пока не испробуешь – не увидишь.
Я заставляла себя смотреть прямо на него – на высокий темный силуэт на фоне беснующегося в камине огня.
– Ну что же… – В пламени блеснула сталь меча.
Меч был старым. Побывавший в многочисленных сражениях, выпивший уже столько крови, что, должно быть, даже уже пресытился ею.
Я смотрела на старый клинок, не в силах отвести взгляд.
Рыцарь занес меч и остановился, выжидая.
Я засмеялась:
– Ну же! Мы что, всю ночь будем так стоять? Я хочу отдать тебе мой подарок и уйти домой, к родным. Они заждались.
И он поверил.
Тяжелый меч ринулся на меня. И я, приближая
Мои родные действительно ждали меня. Мама, которую я почти не помнила – потому, что она умерла, когда мне едва исполнилось пять. Оба брата, которые брали меня к себе в седла, учили держать поводья, заряжать арбалет и пускать в нацарапанную на толстом дереве мишень тяжелую стрелу. Они ждали…
– Ты обманула меня!
Его вопль был страшен, однако теперь-то мне нечего бояться. Губы попытались сложиться в улыбку. На них тоже выступила кровь… Кровь… она теперь была всюду вокруг меня. Куда ни погляди – все красное!
– Проклинаю, – прошептала я запекшимися непослушными, словно чужие, губами, – проклинаю! Не будет тебе успокоения даже в смерти.
Я открыла глаза. В окно вовсю сияло солнце.
То, что случилось, опять было всего лишь сном.
«Только сон, Марина, ничего больше», – сказала я себе, поднимаясь с кровати.
Первое января выдалось солнечным и морозным. Выглянув на улицу, я увидела, как ярко, по-новому сияет свежевыпавший чистый снег. Немногочисленные прохожие не спешили по делам, а прогуливались по парку среди переплетения темнеющих дорожек.
Из ванной доносились плеск воды и негромкое пение – подруга уже встала. Было понятно, что у нее отличное новогоднее настроение.
– Проснулась? – из ванной комнаты выглянула Наташка. От влаги ее волосы немного завивались, а глаза радостно блестели. – Что тебе снилось в новогоднюю ночь?
То, что я умерла. Я до сих пор чувствовала в груди отголосок той боли. Это первый раз, когда меня убили во сне. Обычно, когда становится совсем худо, просыпаешься от страха. А тут – нет.
Наташка в нетерпении ждала ответа. Видимо, ей хотелось рассказать о чем-то своем.
– Ничего хорошего, неважно, – отмахнулась я.
– Правда? – Наташа расстроилась, однако ей так хотелось поделиться, что она не смогла сдержаться. – А мне снился Юрка, – заявила она после небольшой паузы. – Мы были в Москве и танцевали вальс прямо на улице, и машины объезжали нас. Представляешь? Это значит, что мы с ним весь год будем вместе. Это верная примета!.. – Она вновь вспомнила о моем сне и нахмурилась. – Конечно, бывает, снится абсолютная ерунда, которая не сбывается, – поспешила успокоить она.
Я натянуто улыбнулась и в свою очередь пошла принять душ.
Выйдя из ванной, я достала подаренное мне янтарное сердечко, всю ночь пролежавшее под подушкой. Продела в петельку серебряную цепочку, застегнула на шее.
– Красиво, – заметила Наташка. Оказывается, пока я возилась, она стояла у меня за спиной – уже готовая, причесанная и одетая в узкие джинсы и белый облегающий свитер с высоким горлом.
Я молча кивнула.
– Подарок? – попыталась вызвать меня на откровенность подруга.