Город падших ангелов
Шрифт:
– Нельзя же ее постоянно держать под гипнозом.
– Почему нет? – Саймон сам понимал, что говорит неразумно. Однако, когда лежишь на жестком полу в пропахшем бензином гараже, окруженный плетущими сети пауками, о разумности думаешь в последнюю очередь.
– Нельзя жить во лжи. Домой придется вернуться…
– И что? Я проклят, таково мое бремя. «Ты будешь изгнанником и скитальцем на земле» [13] . – Даже сквозь шум и гомон голосов Саймон услышал резкий и глубокий вздох Клэри. – Может, и об этом рассказать? Как ты нанесла мне на лоб Каинову печать? И что я теперь
13
Бытие, 4:12.
Звуки на заднем фоне сделались тише. Клэри вошла в дом.
– Саймон, мне жаль. – Она еле сдерживала слезы. – Ты ведь знаешь…
– Ты ни в чем не виновата. – Саймон вдруг ощутил дикую усталость. Сначала перепугал до смерти родную мать, теперь довел до слез лучшего друга… Молодец, ничего не скажешь. Сегодня не твой день, Саймон. – Мне лучше держаться от людей подальше. Посижу здесь, подожду Эрика. Впишусь к нему на некоторое время.
Клэри усмехнулась сквозь слезы:
– Эрик для тебя не человек?
– Позже поговорим, – сказал Саймон и, помявшись, добавил: – Завтра перезвоню, лады?
– Завтра увидимся. Ты обещал пойти со мной на примерку платья, помнишь?
– О-ой, должно быть, я тебя и правда люблю.
– Да, я тебя тоже.
Прервав связь, Саймон лег и положил руку с телефоном на грудь. Забавно, теперь он запросто говорит Клэри: «Я тебя люблю», тогда как до этого годами не мог выдавить из себя признание. Вложив в заветные слова иной смысл, он произнес их легко.
Иногда Саймон задумывался: что, если бы на свете не было Джейса Вэйланда, если бы Клэри не узнала о своем наследии? Такие мысли Саймон гнал прочь, ибо они бесполезны. Прошлого не вернуть, не изменить, и двигаться нужно вперед. Не то чтобы Саймон знал свое будущее. Навсегда остаться у Эрика не получится. Даже удрученный, Саймон понимал: гараж – местечко паршивое. Вампиры не мерзнут, не чувствуют жара, однако спать на жестком полу им тоже не всегда под силу. Вот бы заглушить чувства: не слышать шума машин и вони бензина. Впрочем, хуже всего тревога о том, как быть дальше.
Почти весь запас крови Саймон выбросил, оставив пару бутылочек в рюкзаке. На несколько дней хватит, потом начнется жуть. Эрику по фигу, кем стал Саймон. Он позволит задержаться у себя, но тогда родители Эрика обязательно известят миссис Льюис – и все, абзац. Мама-то думает, что Саймон на экскурсии.
Еще пару дней, и кровь закончится – мать заподозрит неладное, позвонит в школу. Вспомнит, что Саймон теперь вампир. Ему вроде полагается вечность, а в распоряжении осталось несколько дней.
Саймон так старался, тщательно выстраивал «жизнь»: школа, друзья, дом, своя комната. Притворство требовало усилий, но себя оправдывало: другие варианты, подразумевающие одиночество и забытье, не привлекали. Вспомнились слова Камиллы: «Все хорошо, пока тебе шестнадцать. Представь, что будет в двадцать шесть. В тридцать. Думаешь, никто не заметит, как ты не меняешься, в то время как все вокруг стареют?»
Саймон создал искусственную жизнь по образу и подобию прошлой, хрупкую и недолговечную копию… Сердце упало. Финал вышел закономерный, нельзя цепляться за тени минувшего, воспоминания. Саймон вновь подумал о предложении Камиллы: теперь оно казалось куда уместнее – предложение общества, пусть и не совсем
Загрохотала, открываясь, дверь гаража. Внутрь брызнул поток яркого света, и Саймон, напружиненный, сел:
– Эрик?
– Не-а, Кайл.
– Кайл? – тупо переспросил Саймон. Ах да, Кайл, новый фронтмен! Успокоившись, он снова лег. – А… привет. Здесь никого. Если ты пришел порепетировать…
– Классно же. Я не петь пришел. – Держа руки в задних карманах джинсов, Кайл сощурился в темноте. – Ты – как тебя там? – басист, да?
Встав и отряхнувшись, вампир напомнил:
– Саймон.
Хмурясь, Кайл огляделся:
– Я, по ходу, вчера ключи посеял, обыскался уже. А… вот они. – Нырнув за барабанную установку, он через секунду встал и победно потряс в воздухе связкой ключей. Внешний вид Кайла не очень-то изменился со вчерашнего дня: синяя футболка, кожаная куртка, на шее золотой медальон с образом святого; каштановые волосы – в еще большем художественном беспорядке. – Ты, значит, – Кайл облокотился на колонку, – спал здесь? На полу?
Саймон кивнул:
– Выгнали из дому. – И правда, и объяснять большего не надо.
Кайл сочувственно кивнул:
– Маман нашла нычку с травкой? Фигово.
– Нет. Не нычку… с травкой. – Саймон пожал плечами. – Поспорили… насчет моего образа жизни.
– Узнала о двух подружках? – Кайл осклабился. Красавчик. Правда, в отличие от Джейса, который знает о своей красоте, он, похоже, неделями забывает расчесываться. Открытый и простой, Кайл выглядел куда дружелюбнее. – Керк мне все рассказал. Молодец, чувак!
Саймон мотнул головой:
– И не в подружках дело.
Повисла неловкая пауза.
– Да я… и сам дома не живу, – признался Кайл. – Пару лет как. – Обняв себя и понурив голову, он низким голосом продолжил: – С предками больше не общаюсь. Сам-то я неплохо живу, просто… Так уж вышло.
– А твои наколки, – Саймон показал на себе. – Они что значат?
Вытянув руки, Кайл нараспев произнес:
– Шанти, шанти, шанти. Мантры из Упанишад [14] . Молитвы на санскрите, для успокоения.
Раньше Саймон подумал бы, что татуировка на санскрите – выпендреж, но сейчас ему так не показалось.
14
Упанишады – индийские религиозные трактаты, записанные в прозаической и стихотворной форме.
– Шалом, – сказал он.
– Чего? – моргнув, спросил Кайл.
– Это значит: мир тебе. На иврите. Показалось, что звучит похоже на твои мантры.
Кайл пристально присмотрелся к Саймону. Казалось, он обдумывает некую мысль.
– Я сейчас, наверное, глупость скажу…
– Забей. В последнее время глупость для меня понятие растяжимое.
– Я снимаю квартиру в Алфавитвилле. Сосед недавно съехал, так что в распоряжении есть свободная спальня. Кровать и все такое.
Саймон растерялся. С одной стороны, он совсем не знает Кайла, и переезд к нему может оказаться величайшей ошибкой. Вдруг Кайл – серийный убийца? Хоть на руках у него и наколки с молитвами о мире. С другой стороны, у Кайла Саймона никто не станет искать. И что, если даже он серийный убийца? Ему же хуже. (Если вспомнить о вчерашнем мужике с ножом.)