Город падших ангелов
Шрифт:
Туго натянув «поводок», Изабель поднялась и вытащила из выреза платья стило. Ловким движением нарисовала на левой руке Руну Никс, и зрение мигом приспособилось к царящему вокруг мраку. Руна ночного видения залила коридор светом. Охотница стояла вглядываясь в таинственную фигуру: в сером беговом костюме и серых же кроссовках он, а точнее, она прижалась к стене. Незнакомка резким движением откинула капюшон, обнажив бритый налысо череп, острые скулы и большие темные глаза.
– Не дергайся, – велела Изабель, еще туже натягивая хлыст. Женщина вскрикнула от боли. – Забудь о побеге.
Оскалившись, пленница ответила:
– Червь… неверящая…
Спрятав стило в декольте, Изабель пригрозила:
– Вот дерну хорошенько за хлыст, и тебе оторвет ногу. – Скручивая на ходу оружие, она приблизилась к женщине и посмотрела на нее сверху вниз: – Что стало с детьми?
Женщина издала булькающий смех:
– Они слабые. Негодный материал.
– Негодный для чего? – Пленница не ответила, пришлось на нее прикрикнуть: – Не ответишь – останешься без ноги! Выбирай. Я с легким сердцем брошу тебя истекать кровью. Детоубийцам нет прощения.
Женщина по-змеиному зашипела:
– Навредишь мне, и Она сотрет тебя в порошок.
– Она?.. – Изабель тут же вспомнила: Талто – одно из имен Лилит, праматери демонов и богини мертвых детей. – Лилит? Ей поклоняетесь? Ради нее вы… совершили такое?!
– Изабель. – Сзади подошел Алек, неся горящий Сандалфон. – Что у тебя? Майя и Джордан проверяют, нет ли еще… младенцев. Похоже, все дети в большой комнате. Кто это?
– Она… не знаю даже, как ее назвать, – с отвращением произнесла Изабель. – Она из церкви Талто, поклоняется Лилит, ради которой и убивают детей.
– Мы не убиваем! – Женщина попыталась выпрямиться. – Не убиваем. Приносим жертвы. Дети не прошли испытания. В том не наша оплошность.
– Дай угадаю, – сказала Изабель. – Вы кололи беременным женщинам кровь демона, верный яд. Дети не пережили его воздействия и родились уродцами. Потом умерли.
Женщина всхлипнула. Совсем тихо, но Алек прищурился. Он отлично умел читать настроения.
– Твоего ребенка постигла та же участь. Как могла ты колоть ему кровь демона?
– Это не я. – Губы женщина задрожали. – Нам самим кололи кровь. Нам, матерям. Мы становились сильнее, быстрее, как и наши мужья. Затем пришла расплата, мы заболели. Становилось хуже и хуже: выпали волосы, ногти… – Она показала пальцы: ногти почернели или вовсе выпали. Кожу рук покрывали темные синяки. – Мы умираем, – с легкой радостью сообщила женщина. – Осталось всего несколько дней.
– Она заставляла вас принимать яд, – сказал Алек. – И вы все равно поклоняетесь ей?
– Ты не понимаешь, – хрипловато и мечтательно ответила женщина. – Меня подобрали на улице, я спала на вентиляционной решетке подземки – чтобы не замерзнуть. Лилит же дала мне кров и семью. Быть при Ней – уже благо и безопасность. Обо мне еще никто никогда не заботился.
– Ты видела Лилит? – Изабель с трудом верила пленнице, потому что многое знала о культах демонопоклонников. Даже сделала для Ходжа доклад и получила за него высокий балл. Большинство сектантов поклоняется выдуманным демонам, кое-кому удается вызвать слабых, низших демонов – те либо убивают культистов, либо довольствуются поклонением. Еще бы, тебе служат и обеспечивают, почти ничего не прося взамен. Упоминаний о культах высших демонов Изабель не встречала, как не слышала, чтобы сектанты воочию лицезрели покровителей. Не то чтобы Лилит, праматерь магов, – куда как менее сильных демонов. – Ты видела Лилит собственными глазами?
Полуопущенные веки женщины затрепетали.
– Во мне ее кровь. О да,
Рука сама дернулась к кулону. С самого начала, как только Изабель вошла под крышу недостроенного дома, амулет пульсировал. Охотница списала его активность на кровь демона в трупах младенцев, однако присутствие Талто куда лучшее объяснение.
– Лилит здесь? Где она?
– Наверху, – сонно произнесла сектантка. – С ней мальчик-вампир, тот, что живет при свете. Госпожа дважды посылала за ним, и дважды мы терпели неудачу. Вампир защищен, и те, кто напал на него, погибли. Брат Адам уцелел и вернулся, доложил Госпоже о гневе Господнем, о небесном огне. Госпожа Лилит пришла в ярость и убила брата Адама на месте. О, как ему повезло – умереть от Ее руки, какая удача! – Дыхание пленницы стало неровным. – Госпожа умна и хитра, изыскала способ призвать вампира…
Изабель выронила хлыст:
– Саймон… Лилит захватила Саймона. Для чего?
– «Пошедшие за ней не возвернутся более на путь живых», – выдохнула сектантка.
Изабель подняла хлыст.
– Хватит! – дрожащим голосом велела она. – Хватит ныть, говори: где он? Куда Лилит его забрала? Говори, где Саймон, или я…
– Изабель, – тяжело произнес Алек. – Из, бесполезно. Она умерла.
Изабель ошеломленно уставилась на сектантку, умершую, казалось, между вздохами: глаза распахнуты, черты лица обмякли; лысая, исхудавшая от голода, вся в синяках и точно не старше двадцати.
– Проклятие!
– Не понимаю, – сказал Алек. – Зачем высшему демону Саймон? Он вампир. Необычный, мощный вампир, но…
– Ради Каиновой печати, – растерянно ответила Изабель. – Дело, скорее всего, в Печати. – Она подошла к лифту и ударила по кнопке вызова. – Лилит – первая жена Адама, Каин – сын Адама, значит, Каинова печать такая же древняя, как и Лилит.
– Ты куда?
– Они наверху. Я обыщу каждый этаж, один за другим, пока не найду Саймона.
– Иззи, Лилит Саймону ничего не сделает, – хладнокровным тоном, за который Изабель так ненавидела брата, произнес Алек. – Понимаю, тебе страшно за Саймона, однако Печать его защитит. Даже от высшего демона. Ото всех.
– Тогда зачем он Талто? – взъярилась Изабель. – Уж точно не вещи из дневной химчистки забирать. Пораскинь мозгами, Алек…
Звуковой сигнал возвестил о прибытии лифта, и над дальней по коридору кабиной зажглась стрелочка. Изабель поспешила к открывающимся дверям, из которых хлынул свет… а вместе с ним и поток людей в сером. Мужчины и женщины, лысые, тощие, в спортивках и кроссовках, вооруженные строительным мусором. У кого осколок стекла, у кого кусок арматуры или вовсе камень. Молчаливые, устрашающие, они как единый организм волной потекли навстречу Охотникам.
18
Огненные шрамы
Над рекой клубились облака, несущие плотный туман. Происходящего на крыше он не скрывал, лишь окутывал все вокруг дымкой. Здания теперь казались столпами приглушенного света, сияние луны потускнело, и, спрятанная за облаками, она походила на гаснущую лампу. Осколки хрустального гроба поблескивали как ледышки, и Лилит окружало бледноватое свечение.
Клэри не могла больше смотреть, как Саймон пьет кровь Себастьяна. Видно же, ему противно… и он превозмогает отвращение ради нее, Клэри, и отчасти ради Джейса. Она знала: следующий этап ритуала – смерть Саймона. Вампир отдаст свою кровь и погибнет, как часто погибают обескровленные вампиры.