Город падших ангелов
Шрифт:
— Подожди, — сказал он. — Я сейчас вернусь.
Оторвав себя от дивана, он пошел в свою комнату и достал последнюю бутылку крови из-под кровати. Он старался не смотреть на нее — разведенная кровь была противным зрелищем. Он сильно встряхнул бутылку, пока возвращался в гостиную, где Джейс все еще смотрел из окна.
Прислонившись к кухонному столу, Саймон открыл бутылку крови и отпил глоток. Обычно он не любил пить на людях, но это был Джейс, и ему было плевать, что Джейс подумает. Кроме того, не то чтобы Джейс не видел уже, как он пил кровь. По крайней мере, Кайла не было дома.
На него смотрели два Джейса — один настоящий, а второй — отражение в окне.
— Знаешь, ты не можешь прекратить питаться.
Саймон пожал плечами.
— Я ем сейчас.
— Да, — сказал Джейс, — но ты вампир. Кровь не как еда для тебя. Кровь это… кровь.
— Это очень все разъясняет.
Саймон уселся в кресло напротив телевизора; возможно, когда-то это был бледно-золотой вельвет, но сейчас он был изношен до серой груды.
— У тебя много важных мыслей вроде этой? Кровь это кровь? Тостер это тостер? Студенистый Куб это Студенистый Куб?
Джейс пожал плечами.
— Хорошо. Забей на мой совет. Позже ты пожалеешь.
Прежде чем Саймон смог ответить, он услышал, как открывается дверь. Он жестко посмотрел на Джейса.
— Это мой сосед. Кайл. Веди себя хорошо.
Джейс очаровательно улыбнулся.
— Я всегда веду себя хорошо.
У Саймона не было возможности ответить на это так, как он хотел бы, потому что секундой позже Кайл ворвался в комнату с горящими глазами.
— Мужик, я весь город объехал сегодня, — сказал он. — Я почти заблудился, но знаешь, что они говорят. В Бронксе, в Бэттери… — Он глянул на Джейса, с запозданием заметив, что в комнате есть кто-то еще. — О, привет. Я не знал, что ты привел друга, — он протянул руку. — Я Кайл.
Джейс не отреагировал по-доброму. К удивлению Саймона, Джейс весь замер, его бледно-желтые глаза сузились, все его тело показывало ту настороженность сумеречного охотника, которая превратила его из обычного подростка во что-то совершенно другое.
— Забавно, — сказал он. — Знаешь, Саймон ни разу не упомянул, что его новый сосед оборотень.
Клэри и Люк большую часть пути до Бруклина ехали молча. Клэри смотрела в окно, пока они ехали, наблюдая, как мимо пролетел Китайский Городок, а затем Вильямсбургский мост, светящийся словно бриллиантовая цепь в ночном небе. Вдалеке, над черной водой реки, она видела Ренвик, освященный, как всегда. Он снова выглядел развалиной, пустые черные окна зияли, словно глазницы в черепе. Голос мертвого сумеречного охотника прошептал в ее сознании:
«Боль… Прекратите боль».
Она вздрогнула и натянула куртку сильнее вокруг плеч. Люк взглянул на нее, но ничего не сказал. Он повернулся к ней и заговорил, только когда остановил машину возле своего дома и заглушил двигатель.
— Клэри, — сказал он. — То, что ты сделала…
— Это было ошибкой, — сказала она. — Я знаю, что это было неправильно. Я тоже там была. — Она вытерла лицо краем рукава. — Давай, кричи на меня.
Люк посмотрел через лобовое стекло.
— Я не собираюсь кричать на тебя. Ты не знала, что случится. Черт, я тоже думал, что это
Клэри знала, что это должно было помочь ей, но не помогло.
— Не вылей ты кислоту на руну…
— Но я сделал это.
— Я даже не знала, что можно сделать так. Уничтожить руну вот так.
— Если ты в достаточной мере испортишь ее, ты можешь уменьшить или уничтожить ее силу. Иногда в бою соперник пытается сжечь или срезать кожу сумеречного охотника, просто чтобы лишить его силы его рун, — сказал отстраненно Люк.
Клэри почувствовала, как задрожали ее губы, и сжала их, чтобы прекратить это. Иногда она забывала о самых страшных аспектах жизни сумеречного охотника. «Эта жизнь шрамов и убийств», как однажды сказал ей Ходж.
— Ну, — сказала она, — я не повторю этого снова.
— Что ты не повторишь снова? Именно эту руну? Я сомневаюсь, что ты не повторишь этого, но не думаю, что проблема в этом. — Люк постучал пальцами по рулю. — У тебя есть способность, Клэри. Великая способность. Но ты понятия не имеешь, что это означает. Ты совершенно не обучена. Ты почти ничего не знаешь об истории рун или что они значили для нефилима веками. Ты не сможешь отличить хорошую руну от плохой.
— Ты был доволен, когда позволил мне использовать свои силы с руной связи, — сказала она со злостью. — Ты не сказал мне тогда не создавать руны.
— Я и сейчас не говорю тебе не использовать свои способности. На деле, я думаю, проблема в том, как редко ты их используешь. Не то чтобы ты должна использовать их, чтобы перекрасить ногти или заставить вагон метро приехать, когда тебе нужно. Но ты используешь их только случайно в вопросах жизни и смерти.
— Руны приходят ко мне только в такие моменты.
— Может, потому что тебя еще не обучили, как работает твой дар. Вспомни Магнуса; его сила — это часть его. Ты думаешь о своей, как отдельной от тебя. О чем-то, что с тобой происходит. Но это не так. Это инструмент, которым ты должна научиться пользоваться.
— Джейс сказал, что Мариза хочет нанять эксперта по рунам, чтобы поработать со мной, но этого еще не произошло.
— Да, — сказал Люк, — полагаю, что у Маризы голова занята другим.
Он вытащил ключ зажигания и секунду посидел в тишине.
— Потерять ребенка, как она потеряла Макса, — сказал он. — Не могу представить себе этого. Мне следует проще относиться к ее поведению. Если бы что-то случилось с тобой, я..
Его голос оборвался.
— Хотела бы я, чтобы Роберт вернулся из Идриса, — сказала Клэри. — Не понимаю, почему она должна справляться с этим в одиночестве. Это должно быть ужасно.
— Много браков рушится, когда умирает ребенок. Женатые пары не могут перестать винить себя или друг друга. Думаю, что Роберт уехал, потому что ему нужно немного пространства, или оно нужно Маризе.
— Но они ведь любят друг друга, — сказала Клэри, потрясенная. — Разве не это значит любовь? Что ты должен быть рядом с человеком, что бы ни случилось?
Люк посмотрел на реку, на темную, медленно движущуюся воду под светом осенней луны.
— Порой, Клэри, — сказал он, — одной любви не достаточно.