Город под куполом
Шрифт:
В бараках встречались густые горькие слизни и костлявые крысы, из тех, которых не рекомендуется есть – от головы до ножек эти представители мясного царства были пропитаны мышьяком и ДДТ, и это если не считать ещё десятка два других, менее смертоносных, но всё равно достаточно опасных для человека, веществ. На крыс следовало охотиться в подвалах жилых массивов или в специально обустроенных бойнях. Романову это не касалось – крыс она брезговала.
Несколько мелких лысоватых шариков прыснули из-под колёс «Ладочки», замерли у сваленных неоновых вывесок и проводили машину угрожающим с презрением взглядом. Эти бы не побрезговали полакомиться
Спустившись по трассе от пятнадцатых складов, Романова въехала в подземный тоннель, соединяющий район складов с рынками. Здесь ютились покалеченные временем грузовые фуры, производства всё той же «Лады», только выведенные из производства ещё сорок лет назад. В Старом Доме мало у кого была возможность улучшения, апгрейда техники. Грузовые автомобили можно было передавать по наследству между предпринимателями, чем все и пользовались.
Ночью местные рынки закрывались, но тоннель был забит всевозможными автоматами по реализации прохладительных напитков, сладких синтетических булочек и универсальных резинок «змеиная кожа» – завоевавший широкую популярность продукт. Такую резинку можно было и в рот положить, и нацепить на какую-нибудь часть тела, и использовать для женской гигиены, и превратить во временной хомут для трещин на любой поверхности; ходили слухи, что «змеиной кожей» даже заделывают асфальт и укрепляют стены старых домов. Возле автоматов околачивались какие-то чумазые дети, опутанные стекой из проводов. Один помчался вслед за проехавшей мимо машиной, размахивая руками и что-то крича – попрошаек тут хватало.
«Солнечный зайчик» встретил Романову негромким перезвоном, созвучным с какой-то популярной в прошлых веках детской песенкой. Из салона его не было слышно, но Романова и так знала, как он звучит. На крыше полукруглой постройки ярко переливалось красными и золотыми огнями рисованное изображение Солнца, наполовину вросшего в монетизированную правительственную автозаправку.
Романова негнущимися пальцами отцепила солнечный накопитель с задней панели салона и вошла в приветливо разъехавшиеся перед ней двери.
Тут наступило время горьких вздохов и причитаний. Рассчитаться с интерлинка Романова не могла, а попасть одеревеневшими руками в отверстие для ДНК-идентификации оказалось очень сложно. Отбив о стенку вокруг отверстия все костяшки, Романова наконец-таки всунула руку и почувствовала, как её средний палец ловко ощупывает паутинка идентификатора.
«Доброй ночи, госпожа Донна Романова – идентификационный номер эс дэ пятьсот пять тэ сто семьдесят четыре. С какого счёта желаете произвести платёж?» – Немного подумав и чертыхнувшись, Романова опустошила свой накопительный счёт. Она рассчитывала купить еды на эти поинты, но сегодняшние события полностью перечеркнули её планы. Сто пятьдесят поинтов ушли со счёта в одно мгновение.
Пространство «зайчика» заполнилось приятным гулом и светом. Это был свет жизни и бесконечного тепла. Такое тепло нельзя было сравнить даже с ярким костром и уж тем более с баками бройлерных. Это тепло будто ласкало тебя изнутри, питало и наполняло самой жизнью. Всего несколько секунд – и Романова застыла, содрогаясь от сладких спазмов. Не удивительно, что многие богачи устанавливают у себя дома заправочные «зайчики» в целях дополнительных эростимуляций.
Только искупавшись в солнечном свете, Романова поняла, насколько болит всё тело. Рука, с которой вырвали, чуть ли не с мясом, интерлинк, ныла и временами подёргивалась. Глаз, в который
Романова покинула приветливый «солнечный зайчик» и без десяти три ночи добралась до своего жилого квартала: бессмысленное нагромождение однотипных домов, соседствующих с гаражными массивами, железнодорожной колеёй и водонапорными башнями. Стоимость квартиры в этих домах варьировалась от полумиллиона поинтов, если с рекомендацией, и пяти миллионов, если без оной; съём жилья выходил много дешевле – около сорока тысяч поинтов в год. Юдоль для деятелей искусства, продажных агентов, работников масс-медиа и дешёвых официанток-универсалок.
Железные створки ворот, скрежеща, пропустили Романову во двор, освещаемый зеленоватым плесневелым светом узких каплевидных фонарей. Струи дождя, попадавшие в свет фонарей, превращались во флуоресцентные щупальца диковинных кальмаров, извивающихся в поисках зазевавшейся жертвы.
Заглушив мотор и заблокировав двери, Романова зашла в скорбный десятиэтажный дом. Скорбный – потому что он словно нависал над каждым, кто осмелится подойти к нему поближе и задавался вопросом, кто ты такой и зачем продолжаешь жить. Цокольный этаж был изрыт крысиными ходами, а из каменной кладки местами торчали пучки обжёванного оптоволокна.
Половина окон на нижних этажах были выбиты и заменены полупрозрачной пластиковой плёнкой, предназначенной для упаковки тел перед отправкой на лунное кладбище. Сейчас, несмотря на поздний час, в окнах некоторых квартир горел свет. Это нормально. Многие проводят время в виртуальной реальности. Там можно заработать довольно много поинтов, не то, что на журналистике и новостях. Но это либо проституция, либо смертельные Многопользовательские Онлайн Боевые Арены. Тавтология «МОБА-арены» прижилась в народе, так что иначе их и не называют. Элита тратит там поинты, делая ставки на победу, а желающие лёгких денег ставят на кон свою жизнь. Проиграл – и твои мозги вскипают, заполняя черепную коробку беловатой жижей. Обязательные для таких игр шлемы за бесценок продаются на чёрном рынке – играй, не хочу.
Романова вызвала лифт, и пока он ехал с верхнего этажа, накарябала на извести длинное вычурное ругательство, отводя душу; пополнив тем самым целую стену плача, состоящую из подростковых терзаний, интимных предложений и кратких экскурсов в музыкальные вкусы жителей дома.
В лифте пахло мелом. Романова встала, утопив руки в карманах, и сумрачно взглянула на задвигающиеся створки. Датчик веса барахлил: согласно его показаниям, вес тщедушной девушки составлял триста сорок килограмм. К счастью барахлила также и система аварийного блокиратора, поэтому лифт благодушно возил даже явные перегрузы.
Проезжая мимо шестого этажа, Романова услышала характерные поскрёбывания в коридоре. Значит, госпожа Куприянова снова выпустила на ночь свою комнатную собачку по кличке Пинг бродить по этажам. На самом деле это не была собака, просто прирученная крыса-переросток. Однако госпожа Куприянова обожала своего Пингушку и души в нём не чаяла. Желания других жильцов сводились к двум вариантам исхода событий: отвесить пинка, пингануть, наглую, мешающей спать тварь или же дождаться, когда хозяйка зазевается, и потушить жирную крысу с имитаторами злаков и специями.