Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)

Аредова Дарья Владимировна

— Ложитесь и закройте уши.

Они собираются стрелять?..

Я послушно плюхнулся на трупы, прикрывая собой Нэйси. Девчонка задергалась – не то неприятно сделалось на груде мяса лежать, не то я ее придавил. Танк медленно, солидно развернул орудие. Я сообразил прикрыться дохлой собакой.

А когда поднял голову в следующий раз – лес полыхал, как Вечный Огонь. Пользуясь предоставленной возможностью, пока твари не очухались, мы с Нэйси бросились к постепенно набирающему скорость танку.

Мы

уже видели, как открывается люк, забрались на кабину, потом спустились внутрь. Последнее, что я помню, как Ласточка обняла меня, не прекращая ругаться. А затем опустилась темнота.

Алиса

Получасом позже, когда мы все отдохнули и пообедали, деловой разговор все еще не клеился. Обычный клеился, деловой – нет.

Никто не стал убирать со стола, и мы просто сидели и смотрели на Владлена Александровича, а он ходил туда-сюда, прижав пальцы к подбородку, и думал.

— Отключить установку… – наконец, пробормотал он. – Это все, конечно, хорошо – но ведь мы же не можем остановить работу целого института, мотивируя это словами двух девочек.

— А мир тем временем погибнет?! – Нэйси сверкнула глазами. – Мы говорим правду!

— Я-то вам верю, – успокаивающе улыбнулся подполковник. – Но что мы скажем остальным?

— Как так – что?.. – Я захлопала глазами. – Что мир в опасности…

Маша вздохнула.

— Все сложно, – сказала она.

— Не пойдет, найра. – Гич стоял в дверях. На нем была черная кожаная косоворотка, штаны с бахромой и высокие ботинки на шнуровке, а в руках спортивный рюкзак.

— Вот именно, – согласился с ним Сережа, который все еще тянул свой давно остывший кофе.

— Почему?.. – удивилась Нэйси Баррет.

— Да потому, – отрезал подполковник.

— А если бы я к тебе пришел и сказал, что надо спасать мир – ты бы поверила? – поинтересовался Гич у Нэйси. Она удивилась еще больше.

— Конечно.

— Почему?

— Потому что о таких вещах не врут!

— Офигеть, – сказал Гич и засунул в рот зубочистку.

— Вот она, разница менталитетов… – Владлен Александрович задумчиво потер переносицу.

Маша снова вздохнула, поднялась и стала собирать чашки.

— Установку отключить нельзя.

Мы уставились на нее.

— Как – нельзя?!..

— Никак нельзя, – спокойно сказала Маша – совсем как Дэннер. Может, они дальние-дальние родственники?.. – Установка на дыре стоит.

— На… чем?.. – осторожно уточнила я. – На какой такой дыре?..

— На дырке в континууме, – пояснил вместо Маши Гич. Он уселся на свободный стул и неторопливо налил себе чаю. – Один умник тут решил водородную бомбу пронести. А она рванула. А место тут особое, вот и пробило дырень. А установка эту дырку затыкает. Если ее отключить –

будет плохо, найра.

— Она как дамба на реке, – пришел на помощь Сережа. – Энергия плещет из земли, но, соответственно, у дамбы скапливается, что и позволяет установке работать. А если отключить ее – прорвет, и будет такой бабах, что полконтинента расхреначит.

— Сергей! – укоризненно сказала Маша. – Следи за языком.

— Ладно, – отмахнулся тот. – Нельзя ее отключать, в общем. И это была не водородная бомба, Гич.

— Неважно.

— А в послании было ясно сказано: отключить установку! – уперлась Нэйси.

— Должно быть, они имели в виду аварийное отключение… – начала Маша.

— Ага! Значит, все-таки, можно?

— Чего это вы тут орете?..

Я аж подпрыгнула. Нэйси – та, и подавно, вскочила.

— Это вы!

— Я, – с улыбкой согласился новоприбывший. – А о чем это вы тут так громко?

Сомнений не оставалось. Он был значительно моложе, чем на записи, и без седины, и волосы челкой падали на глаза, а не торчали коротким ежиком. Но все же мы его с Нэйси немедленно узнали.

Маша обернулась.

— Слушай, у нас серьезный разговор…

— Вижу, – согласился парень.

— Славик, у тебя, там, чисто случайно, никаких срочных дел нет? – Мне показалось, что Маша его не жалует.

— Не-а. У меня рабочий день закончился.

— Тогда иди домой…

— Нет! – вскрикнули мы с Нэйси одновременно. – Он должен остаться! Это он нам сказал установку отключить.

— Я?!.. – Славик округлил глаза. – Не, ребята, я здесь не причем. Вы меня с кем-то спутали.

— Вы потом скажете, – пояснила я. – На записи вам было за сорок.

— Мне двадцать два, и я аспирант, – возразил Славик. – Где ты могла меня видеть, интересно?

— Это точно был ты, – твердо сказала Нэйси. – Будешь ты.

Славик развел худыми руками.

— Я что-то натворил? – уточнил он.

— Пока нет, – ответила Маша.

— Тогда ладно.

Стены вдруг мерно загудели. Зазвенела посуда на столе.

— Установка запускается, – сказал Гич. – Кого-то отправляют.

— Кого?.. – Маша разволновалась. – Никаких отправлений на сегодня больше не назначено!

— Черт!.. – Сережа быстро поставил чашку на стол и вылетел из комнаты. Мы кинулись следом.

Установка разгонялась медленно, но желтый свет уже затопил кабину, и мы видели человека, который стоял рядом, прикрывшись рукой от сияния. На руке сверкнули знакомые часы.

Поверху круглую комнату окаймляла балюстрада. На ней-то мы все и стояли, и видели людей только сверху. У всех стоявших внизу волосы под желтым светом казались рыжими. У этого – отливали расплавленной медью.