Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)
Шрифт:
— Повесь на шею, – велела девочка, и Алиса послушно завязала шнурок. – Ладно, пора мне. – С этими словами Зорька уселась обратно на камень и… заплакала. Тихо и без стонов, но слезы полились такими потоками, каких у обычного человека не бывает. Они сливались на землю, где обращались в новые ручейки.
— Ого… – пробормотала Алиса. Ручейки весело побежали во все стороны, а волосы у девочки теперь отливали медной рыжиной. Она задумчиво дернула огненную прядь, не прекращая плакать.
— Ну, вот и рассвет. Счастливо вам добраться.
—
— Да почем мне знать! – рассердилась я. – А впрочем… Дэннер, кажется, сказку рассказывал, когда мы с Лесли были маленькие. Про Белый камень и девушку… только я считала, что он все это придумал… Ладно. Вернемся – спросишь у него.
— Я-а?.. – слабеньким голосочком пролепетала Алиса. – Я не могу…
— Давай-давай, – не удержалась я. – Поглядишь поближе на свою вселенскую любовь.
— Ах, ты!.. Я тебе по секрету сказала…
— А я его и не выдавала, твой секрет, не психуй…
Идти по зеленому и совсем не пыльному лесу, без крыльев и призраков, было куда приятнее, и дорога будто сделалась легче. Я даже начала верить в успех. Конечно же, мы всех спасем и вернемся в Город – а как же иначе. И будет все по-прежнему. Будем тренироваться, ходить в школу, слушать песни Дэннера по вечерам и пить мятный чай. Алиса будет прятаться, наблюдая за патрульными, Лесли продолжит изобретать новые рецепты имбирного печенья, а ночью я снова буду засыпать под далекий джаз Лаэрри, доносящийся из бара. И Лидия по выходным будет угощать нас газировкой с сиропом. Я, конечно, сдам экзамены и перейду в старшую школу. И Аретейни устроится врачом в госпиталь… они с Дэннером поженятся, Алиса будет плакать, Кондор улыбаться, а я помогу сшить подвенечное платье…
Я так замечталась, что время летело незаметно. Мысли прервало совершенно неожиданное событие: впереди, из-за поворота тропинки, выступил очень знакомый человек.
— Нашел, слава богам, – выдохнул он, и на этот раз у меня никаких сомнений не возникло в его подлинности.
— Гич! – обрадовалась Алиса.
— Найра, – отпарировал Гич. Он выглядел почти как раньше, только босиком и без рубахи. Я увидела несколько татуировок, и еще какие-то узоры и символы краской прямо по коже. Темные волосы рассыпались по плечам, и придерживали их тонкие косы от висков к затылку.
Гич остановился напротив и слегка улыбнулся.
— Духи скрыли вашу дорогу, зато теперь я вас увидел.
— Ур-ра-а! – заорала Алиса, кидаясь ему на шею. – Ты пришел! Ты за нами пришел, да?!
Гич обнял ее в ответ.
— Остынь, найра, за кем же еще. Страшно было?
— Очень, – призналась я, и Гич рассмеялся.
— Что же напугало нашу храбрую воительницу? – насмешливо поинтересовался он. Я обиделась.
— А ты бы сам попробовал!
— Пробовал, – посерьезнел Гич. – И в самом деле, страшновато. Но вместе веселее, я уверен.
— А как ты нас нашел? –
— Кулон. – Гич показал на грудь Алисы, где переливалась бусинка-роса. – Он вас высветил.
— Ты тоже через люк прошел? – спросила я. Гич, казалось, о чем-то задумался, но, все же, поглядел на меня и ответил:
— Не через люк, маинганс. У меня другие способы.
Аретейни
Догорали приземистые складские корпуса – уже разграбленные. И никого не было. Только лежал поперек дороги труп сторожа, да выла раненая собака.
— Опоздали, – с сожалением констатировал Дэннер. За несколько коротких стычек он почти не разговаривал, и действовал как на автомате, будто не живой человек, а машина. Так быстро, что не уследить было за руками, и командир наносил удары, казалось, обгоняя скорость звука – мне даже не приходилось его прикрывать. Раз – Дэннер спрыгнул на горячий асфальт. Два – словно обнял себя за плечи, в воздух почти одновременно взвились четыре серебряные молнии. Три – взвизгнул, покидая ножны, меч. Четыре – атака. Пять – бой окончен.
Он разворачивается, взметнув кровавые брызги с волос, замирает в полудвижении, в хищной боевой стойке, расслабляется, методично выдергивает из мертвых тел четыре метательных ножа, вытирает об одежду убитых.
«Поехали, Ласточка.»
Стук – меч задвинут обратно в ножны. Тихий ровный голос. Холодные изумрудно-зеленые глаза.
Не человек. Смертельная, стремительная, отточенная до бритвенной остроты, совершенная боевая машина.
Таким я видела Дэннера в бою.
А запомнила – совсем другим. Запомнила – человеком. Сильным, волевым – но отзывчивым, вечно сомневающимся в себе, обычным человеком. Может, безрассудно храбрым, может, излишне самокритичным, по-детски прямолинейным… тем, кого я узнала прежде других.
Человеком – не убийцей.
Ярополк вез свой маленький экипаж по забитым, испуганно затаившимся улицам. Дэннер по-прежнему смотрел прямо перед собой, будто машина отключена в ожидании следующего приказа, и мне было неуютно от этого. К тому же, я все равно сидела как на иголках – ведь каждую минуту нашего промедления кто-то умирал. А толпа рассосалась, распавшись на отдельные мелкие банды. Одна из таких банд облюбовала большой двухэтажный дом в частном секторе, из которого мы так и не выехали: здесь подонков собралась основная масса, сельские дома легче грабить.
Дэннер механически поднялся.
— Приказываю: стоять.
— Принято. – Ярополк послушно остановился.
— Приказываю: приблизить объект, – палец ткнул в нужный дом. – Потребуется огнестрел, Дэннер. Их там семеро, не меньше.
— Патронов мало. Я попробую справиться ближним боем. Услышишь мой сигнал – хватай винтовку и стреляй на поражение.
— Какой сигнал? – в последнюю минуту спохватилась я. Дэннер обернулся от люка.
— Если все будет нормально – я тебе свистну.