Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)
Шрифт:
Я обернулся мгновенно и прыгнул следом. Подоконник улетел из-под лап назад, и я мягко приземлился. Принюхался, пригнув голову, и метнулся за юркой тенью, которая уже успела добежать до ограды.
Кондор.
Когда я вернулся в кабинет, то достал бутылку коньяку. Мне не повредит. Любопытно, она испугалась смерти, или обманывала с самого начала, а теперь понесла своим сведения? Мозг работал привычно четко. Об оборотнях она предупредила уже после того, как уложили шестерых. И уже после того, как они закончили свою охоту. Следовательно,
Я отхлебнул коньяку. Сейчас она вряд ли сможет навредить, а завтра с утра необходимо дать распоряжение ребятам.
Тут я отвлекся от своих мыслей. Почудилась за окном сквозь шелест дождя какая-то возня. Потом что-то стукнуло в раму и послышалось негромкое поскуливание. Смутно знакомое. Я бы не обратил внимания – к утру наверняка улетит – но сейчас у меня было плохое настроение.
Я отставил стакан, поднялся и подошел к окну. Снаружи явственно завозилось и заскребло. Тварь. Некрупная, и, похоже, раненая – скулит.
Я достал пистолет, щелкнул предохранителем и открыл ставню. В лицо ударили дождевые капли, дохнуло ночным холодом. В комнату стремительно ворвался огненный вихрь. Он перелетел через подоконник и остановился. Лисица?!
Она припала на лапы и, прижав уши, жалобно заскулила. Мокрая, с взъерошенной шерстью, лапы в крови. На спине длинный свежий порез. А глаза – большие, ярко-зеленые – глаза у нее были человеческие.
Аретейни
Когда я проснулась, почему-то было светло. Память возвращалась медленно. Плен, темная комната с наручниками, робот-куратор, умирающая девочка в коридоре... Образы всплывали в голове смутными обрывками, будто овощи в кастрюле с кипящим супом. Голова болела. И кто-то легонько гладил по волосам.
Затем вспомнились последние мгновения.
Дэннер!
Я рванулась, но чьи-то руки удержали, сильно и бережно.
— Тише, тише. Все хорошо.
Я открыла глаза. Дэннер улыбался. Живой и невредимый. И гладил меня по волосам. Я лежала на расстеленном плаще, головой у него на коленях, на каком-то крыльце, а над головой ярко светила приделанная к стене лампочка.
— Доброе утро, – влезла Лесли. – Ты проснулась? Тогда пойдем домой.
Дэннер перестал улыбаться и поглядел куда-то прямо перед собой, хотя напротив, я это видела, была точно такая же голая стена из каменных плит.
— Не все так просто, – сказал он. – Мне не хотелось бы вас расстраивать, но из города нас вряд ли кто-нибудь выпустит. Мы им нужны. И наше счастье, что они нас, пока что, не нашли, поскольку бойцы из нас сейчас, мягко говоря, никакие.
Я помолчала, обдумывая полученную информацию.
— А что с охотниками?
Дэннер осторожно переменил позу, перестав
— Я немного не рассчитал. Наверное, когда я разбил компьютер, кураторы их убили. Хотя я видел только Лауру, и об остальных мне неизвестно ничего. Может, и нет. Может, она только хотела нам помочь, этого я не знаю. Остается надеяться, что остальные все-таки живы.
Я только сейчас заметила у него шрамы. Он был без рубахи, и здесь было светло, и сделались видны рубцы, рваными багрово-белесыми полосами перехлестывающие тугие жгуты мышц на смуглой коже. Будто били плетью, или огромными когтями. Чистой кожи практически не оставалось, и я с трудом различила в чудовищном переплетении рубцов следы от двух путь охотников. Это твари его так отделали? Спрашивать было неловко, а в горле вдруг встал влажный ком. Это же нечестно! Нечестно... это же, должно быть, так больно...
— Командир, а я домой хочу... – грустно вздохнула Лесли. – Тут страшно...
— Все хотят, – ободряюще улыбнулся Дэннер. – Да только вернуться нам будет не так-то легко.
И в этот самый момент послышалось шуршание шин, а через несколько секунд напротив мягко затормозил странный автомобиль. Он был широкий, с высокой посадкой, по форме напоминающий безумную помесь вездехода и бульдозера в миниатюре. На боку был нарисован неизвестный герб.
— Ну вот, – спокойно резюмировал Дэннер. – Что я вам говорил? Патруль.
Из автомобиля вышли двое в форме и направились к нам.
Дэннер поднял голову, разглядывая незнакомцев с чисто научным интересом в глазах.
— Здрасьте, – сказала Лесли.
— Только подойдите! – сверкнула глазами Нэйси.
— Какими судьбами? – устало поинтересовалась я.
Один из патрульных направил на Дэннера дуло пистолета.
— Сопротивляться не рекомендую, – предупредил второй, извлекая из висевшей на плече сумки четыре пары наручников. Мы переглянулись.
— А кто сопротивляется? – риторически поинтересовался Дэннер.
Дэннер
Итак, нас повязали местные патрульные, и я даже догадываюсь, для чего. Приятного мало.
Оказавшись втянутыми в местные интриги, мы и сами невольно следовали правилам чужой игры – а это все же заставляло нас задуматься о глубинах человеческой натуры и тому подобной философской ерунде, очень красивой на бумаге и крайне бесполезной в жизни. Сейчас нас везли по улицам города со связанными руками, и ничего другого нам, в сущности, не оставалось.
Спустя несколько минут быстрой езды, машина затормозила у портала уже знакомого мне здания мэрии, где нас и препоручили с рук на руки местным стражам порядка. Конвоиры сменились, но оказались не менее обожающими игру в молчанку, чем предыдущие, и на все провокации Лесли, Нэйси и Аретейни реагировали как сытые коты на фантик. То есть, никак не реагировали. А я молчал. Знал, что совсем скоро мы все узнаем. Правда, угомонить друзей у меня не было никакой возможности – я и не пытался.
Мы прошли по длинному коридору, свернули в центральный корпус, поднялись по лестнице. Я почти тащил Ласточку на руках – сама она идти не могла. Нэйси и Лесли все норовили мне помочь, чем – даже сами, похоже, не представляли. Но энтузиазма у них от этого не убавлялось.