Город посреди леса (рукописи, найденные в развалинах)

Аредова Дарья Владимировна

— Иди домой, – устало порекомендовал я. – И больше о подобных фокусах даже и не думай. Умереть ты всегда успеешь. – Я повысил голос. – А вот жизнь дается человеку только один раз – и, к слову, не самым легким образом! А будешь еще чудить – в тумане найду. Я бы на твоем месте хотя бы родителей постыдился! Ладно. – Я вытащил нож и, наклонившись, перерезал веревки. – Тебя проводить или сама дойдешь?

Алиса не реагировала. Что ж, пусть девка придет в себя немного. Надеюсь, этого урока ей будет достаточно – да только он тяжеловат, урок-то. Я отвернулся и, за неимением другого занятия, принялся смотреть на тот берег канала. На том берегу, соответственно,

ничего особенного не происходило.

До тех пор, пока где-то вдалеке, за черными силуэтами холмов, развалин и деревьев не мелькнул желтый огонек.

Эндра

То, что произошло, мне не удалось толком обдумать. Я почти моментально вырубилась – прямо так, как и сидела, на полу, положив голову Кондору на колени.

Сон был неспокойный. Мне казалось, что меня непременно должны расстрелять, прямо во сне. А еще, что в окно скребется огромный волк, и я очень боялась за полковника – что я не смогу проснуться и ему хоть чем-нибудь помочь. Хотя, это все иллюзия – чем я могу ему помочь… К тому же, рана на спине, хоть и маленькая, но неприятно саднила. Сквозь сон я почувствовала, как Кондор поднял меня на руки и отнес на диван, но проснуться так и не смогла.

Очнулась я чуть позже и совсем от другого. Рану на лопатке обожгло и защипало так, будто на нее плеснули серной кислоты.

— Потерпи, – сказал мне Кондор, положив теплую ладонь на плечо и придавливая обратно, к дивану, чтобы не вертелась. – Обработать нужно.

— А вы?.. – простонала я, терпя изо всех сил. – Вас тоже нужно… перевязать…

— Уже. Не шевелись.

Я честно постаралась не шевелиться. Правда, попыталась сопротивляться, когда полковник взялся накладывать повязку – мне было неудобно, что он со мной возится. Во-первых, сам раненый, а во-вторых, я ему никто, так, девка приблудная, а он еще и обо мне заботится. Хотя по уставу убивать должен… Правда, он так строго меня одернул, что я замолкла. Помочь не могу – так хоть мешать не буду.

Напоследок полковник дал мне хлебнуть коньяку, от чего я закашлялась, и велел:

— Теперь спи.

— А вы? – слабо засопротивлялась я. – Вам негде...

— Спи, я сказал.

Тут я не выдержала и провалилась в глухую, благотворную темноту без сновидений.

Когда проснулась в следующий раз, было уже светло. То есть, в окна проникал жидкий, тусклый серенький свет – здесь такие дни не редки, это я уже поняла. Было пасмурно. Я завозилась и приподнялась.

Трупа оборотня, что ночью лежал на полу, как ни бывало, а Кондор уже сидел за столом – работал.

Кондор

Вот неугомонная девчонка. О себе бы подумала – ей бы спать, да сил набираться. Так нет же – «а вы? вас перевязать надо! вам спать негде!..» Одно слово – ребенок. Хотя, чего я себя-то обманываю? Я бы на ее месте точно так же дергался. Сам-то, вон, первым делом ее на диван переволок. Два сапога пара, черт побери.

Об этом я подумал как-то вскользь, отвлекаться от работы было некогда. А пришлось, тем не менее, потому что рыжая завозилась, приподнялась и встряхнулась, натянув на плечо шерстяной плед, которым я ее укрыл. Да жалко ее. Маленькая, одинокая, в дочери мне годится, если не во внучки.

— Доброе утро, – оптимистично поздоровалась лисица. Вид у нее был хоть и не здоровый, но отдохнувший.

— Доброе, – буркнул я.

Эндра повозилась еще немного – наверное,

не хотелось вылезать из-под теплого одеяла – и уселась, спустив ноги на пол. Подумала немного и выдала совсем уж феноменальное:

— А у вас чай есть? Вас надо чаем напоить. А то вы, наверное, не завтракали.

Я отложил бумаги и потер пальцами переносицу. Все-таки, в моем возрасте лучше не шутить с ранами. Вот был я моложе – мне все было нипочем, примерно, как сейчас Дэннеру. Вернее, как было Дэннеру, поправил я себя и вздохнул. Он был не только ценным сотрудником, но и очень хорошим человеком. Мне будет его очень не хватать…

Эндра уже выбралась из постели и теперь ставила чайник. Здрасте. Не успела от ран оправиться – и как только выкарабкалась, непонятно, – изрешетили ее мои молодцы на славу, – как опять нарвалась на неприятности.

— Ладно, – сказал я, нагибаясь и доставая из стола коробку с сахаром, вторую – с чаем и две кружки. Эндра уселась напротив меня, за письменный стол, подобрав одну ногу и болтая второй.

Вскипел чайник, мы наполнили чашки. По комнате нерешительно заструился теплый аромат крепкого, хоть и не очень хорошего чая. Самый обычный недорогой чай, но почему-то сейчас он мне показался тугим, животворным и необычно вкусным. Окно было открыто, чтобы проветрить комнату после ночных происшествий, и мне захотелось его закрыть, чтобы не упускать коричнево-янтарный аромат.

Рыжая сунула нос в чашку, которую держала обеими руками и шумно прихлебывала, чтобы не обжечься. Сдула упавшую на лоб прядь волос – ей стало жарко после горячего чая. Она оперлась, было, о спинку стула, но как-то неуютно передернула плечами и, подавшись вперед, облокотилась о стол. Рана беспокоит. Я задумался, что же мне с ней делать? Оставить просто так в городе – ее любой патрульный пристрелит сразу же. И будет прав.

— Чем думаешь заниматься? – поинтересовался я.

Эндра честно задумалась, поставив чашку на стол.

— А можно, я вам буду помогать? – спросила она, наконец, склонив голову на бок, как любопытная лисица. Да, черт возьми, она ведь и, правда, лисица.

— В чем? – машинально поинтересовался я.

— В работе. Переписывать что-нибудь или разбирать… Или еще что-нибудь.

Я допил остатки чая, неосторожно глотнув заодно и чаинок, и отставил чашку.

— Посмотрим.

Эндра почему-то сникла и поднялась.

— До свидания, – очень вежливо сказала она, а я подумал, что ее бы переодеть – рубашка значительно пострадала после обращения, но девичьей одежды у меня нет. У меня нет даже мужской одежды такого размера.

Эндра подошла к двери и взялась за ручку. Вид у нее был какой-то одинокий и как будто потерянный.

— Счастливо, – сказал я. – Патрульным не попадайся.

Рыжая неуютно вздохнула и кивнула. Отворила дверь. А я неожиданно для самого себя прибавил:

— Приходи обедать.

Эндра выскочила за дверь и прикрыла ее за собой. Слышала она мою последнюю фразу, или нет – не знаю.

Дэннер

Алису пришлось с собой тащить – оставлять ее одну в таком состоянии было бы неосмотрительно. По-моему, она явно не в себе и рискует либо заработать серьезную простуду, либо... либо таки утопиться. Делать нечего, я заставил девочку влезть в седло, проклиная свое полуобморочное состояние, и потащил упрямого Эмпидо... тьфу ты, черт, да кто ж там такой шутник-то, на конюшне?!.. язык сломаешь... В общем, коня я повел под уздцы.