Город Призраков
Шрифт:
Старший брат, нахмурившись, смотрел в окно. Он уже перестал обгрызать ногти, чтобы не показать свою нервозность собеседнику. Вилренг тоже был ещё молод, пост правителя «нашёл» его недавно, четыре месяца назад, после того, как отца обоих принцев крови официально объявили умершим после годичного отсутствия. Целый год возвращения короля Ланга ждал весь город, не веря в его смерть, потому что никто не был свидетелем его ухода в мир иной. Более того, Волчий Рубин не угасал, указывая на тот факт, что в его главном повелителе ещё не остыла кровь. По местным законам по прошествии года верволка
Решение, которое ему сейчас приходилось принимать, было крайне неприятным, какой вариант ни выбери. Если одобрить брак, то нарушаются многовековые традиции, которые, верилось его величеству, были придуманы не просто так. Если запретить (в принципе он может это сделать), то в отношениях с младшим навсегда пройдёт трещина, которую ничем не залатаешь. Карренг очень любит свою избранницу и не согласится признать свой проигрыш. Правитель колебался.
— К тому же союз между жречеством и Древней Кровью укрепит государство. В нашей семье окажутся все нити власти, — продолжал приводить доводы младший принц.
Как ни крути, но это Карренгу нужно было быть королём, а Вилренгу — главнокомандующим. Боги подшутили, поменяв местами даты их рождения. Из-за того, что темноволосый оборотень-воитель с грубоватыми чертами лица появился на свет годом раньше, талантливый политик с точёным профилем, который впору на монетах чеканить, оказался не у дел. Вилренг многое отдал бы за то, чтобы управлять войсками и планировать военные действия, вместо этих бесконечных законов, наводнённых двусмысленностями и ловушками, в которых запутывался любой несведущий в юридических тонкостях, и переговоров, где каждый участник стремился облапошить другого так же, как обвешивают покупателя торгаши на рынке. И сейчас он понимал, что не переспорит брата.
Но всё-таки счёл нужным побурчать, высказывая свои последние аргументы:
— Мне кажется, что скорее все рычаги управления Ликаном после свадьбы будут в ручках твоей пассии. Эта своего не упустит.
Карренгу в лицо бросилась краска:
— Да ты… — начал он, вскакивая, но не закончил и вновь опустился в кресло, наткнувшись на пронзительный взгляд брата. — Считаешь, что я похож на подкаблучника? — спросил он дрожащим от ярости голосом.
— Нет, не похож. — Правитель сделал паузу, подбирая нужные слова. — Просто тебе закрывают глаза чувства, и ты не видишь, насколько Алисанда властолюбива. Не верь ей столь слепо. Послушай меня, оставь свои намерения.
— Я же не ребёнок! — вздёрнул подбородок брат. — Это не я слепой, а ты видишь то, чего нет. Если б Сэнди хотела управлять Ликаном, то она с самого начала строила бы глазки тебе. Ведь я никогда не был наследником престола! — Последнее утверждение, наверное, должно было звучать с горечью и обидой, однако ноток досады в нём не было.
Правитель испытующе взглянул на главнокомандующего, но тот не отвёл глаза.
— Хорошо, — наконец уронил Вилренг. — Я не буду накладывать запрет на это бракосочетание. Но прошу тебя, брат, подумай ещё раз.
Порыв зябкого ветра взметнул занавески на окне. Эта необычно холодная весна грозила городу большими переменами.
— Я вот чего никак не пойму, — размышлял вслух Арман. — Почему она осталась… ну, употребить выражение «в живых», конечно, некорректно… но так сказать, осталась существовать? Все жители умерли или ушли отсюда, а она — как ни в чём не бывало триста лет сидит в храме…
Влад возразил:
— Ещё архивариус этот не ушёл. Только выглядит, пожалуй, ещё менее человеком, чем Алисанда.
Чезаре продолжал ворошить старые пожелтевшие бумаги, но более ничего достойного внимания не попадалось. Влад и Арман, устроившись на полу около стеллажа, обсуждали, почему из всего населения Ликана остались именно эти двое. Единственное предположение, которое пришло им в головы практически одновременно, — то, что и магичка-жрица, и хозяин документохранилища каким-то образом причастны к тому, что город превратился в призрак.
— Страшная сказка какая-то получается… — хмыкнул наёмник. — Проклятые души, обречённые за свои прегрешения влачить вечное безрадостное существование в мёртвом городе…
— Лерой, да ты у нас романтик! — хохотнул Влад.
Француз ничуть не обиделся на такое определение и развил мысль:
— Нет, вот ты сам подумай. Какие легендарные персонажи обычно оказываются в подобном положении? Чаще всего злобные злыдни, навлёкшие беду на себя и других и наказанные высшими силами. Как-то так мне представляется, хотя я не спец по фольклору.
— Ага, а может, наоборот, отважные герои, которых околдовали гадкие злыдни? — поддержал дискуссию Комольцев.
Арман поморщился:
— Не производит на меня эта баба впечатления невинной героической жертвы.
— Эй, сказочники, — окликнул их с верхотуры Чезаре. — Я тут кое-что нашёл, но не могу перевести. По оформлению — точь-в-точь как договор Церкви с оборотнями, но копии на латыни нету. Только на этом волчьем языке и ещё на каком-то… похоже на английский, но я не уверен…
— Дай сюда, — сразу оживился Лерой.
Предварительное обсуждение проекта проходило там же, где и первая судьбоносная встреча Доктора и Генерала — в кабинете главнокомандующего. К этому времени учёный внимательно изучил все оставшиеся после закрытия Эксперимента материалы и был готов приступать к работе.
— Чтобы связующий портал мог держаться долгое время и был способен пропустить большой объём материи, надо открывать его с двух сторон. То есть не только отсюда пробивать, но и из Мира-И. Начинать одновременно, ну или с минимальным разбросом времени. — Молодой человек теребил в пальцах карандаш, который нагло утащил из генеральского письменного прибора.