Город (сборник)
Шрифт:
Ему хотелось пить, но он не стал наливать себе бурбон, бренди или вино.
Включил кофеварку и, пока готовился кофе, положил на кухонный стол линованный блокнот, синюю и красную ручки.
Сев за стол, дожидаясь кофе, осознал, что еще не оделся и на нем те самые трусы, в которых он спал. Его это встревожило. На кону стояло само его существование, и ему представлялось безответственным планировать стратегию выживания в одних только трусах, то есть практически полностью голым и беззащитным. Он прошел в спальню, надел сапфирово-синий шелковый халат и кожаные шлепанцы, после чего вернулся на кухню в более боевом настроении.
В
– Алло?
– Иона, по дороге к автобусной остановке я подумал, что забыл поблагодарить тебя за «кока-колу» и булочку.
– Булочки принесли вы, – напомнил я.
– Да, но ты поделился ими и угостил меня «кока-колой». Спасибо тебе за гостеприимство.
– Я всегда рад вас видеть. Но… я надеюсь, у вас есть новости.
– Новости есть, да, и обнадеживающие и не очень. Мистер Отани нашел в городе три здания, которые принадлежат «Семейному фонду Дрэкменов». Прежде чем идти к руководству с предложением открыть уголовное дело и получить ордер на обыск, он должен узнать, в каком именно доме проживает Лукас Дрэкмен, если проживает вообще. И, по мнению мистера Отани, он не сможет добиться решения о начале официального расследования до второй половины понедельника.
– Наверное, он знает, что делает.
– Он знает очень хорошо, будь уверен. И не будет отдыхать в этот уик-энд, Иона. Собирается следить за этими тремя домами по очереди, пока не увидит все, что хочет увидеть.
– Да, конечно. Просто я чувствую, что-то надвигается. Чувствую даже сильнее, чем прежде. Не знаю почему, но чувствую.
– Помни о том, что ты мне однажды сказал.
– Я? Что?
– Что бы ни случилось, в долговременной перспективе все будет хорошо.
В субботу дедушка играл и в универмаге, и в отеле. Мама в «Вулвортсе» не работала, но договорилась о собеседованиях – прослушиваниях – с двумя агентами. Все еще искала человека, который даст ей работу певицы и обеспечит уверенный карьерный рост. Поэтому и она уходила практически на весь день.
Угрозой навсегда забрать саксофон заставили Малколма сопровождать мать на ланч и в гости к его тете Джудит. Она удачно вышла замуж и жила со своим супругом, Дунканом, и белым английским короткошерстым котом, Снежком, в элегантном пентхаусе, окнами выходящем на городской Большой парк. «Моя мать надеется, что тетя проявит жалость к моей исключительной чудаковатости и внезапно решит вложить в меня деньги, – объяснил Малколм. – А в процессе что-то обломится и для всей семьи. Но, скорее, она поджарит Снежка и подаст нам на ланч».
Одиночество я мог скоротать книгами, игрой на рояле, теликом, благо по субботам днем всегда показывали легкие комедии и любовные истории, никаких тебе фильмов про вуду или монстров, после просмотра которых хотелось в испуге забиться под кровать. Я попытался увлечься одним, другим, третьим, но в итоге принялся кружить по дому,
И когда Амалия позвонила в дверь в десять минут четвертого, я чуть не запрыгал от радости, в надежде, что она принесла с собой кларнет – она не принесла – или книгу по искусству, набитую Вермеером и Рембрандтом. Но и книгу она не прихватила.
– У меня только пять минут, Иона. Я пропылесосила ковры, вымыла пол на кухне, протерла пыль с мебели, поменяла газету в клетке Твити, отразив все яростные попытки выклевать мне глаза. Мне приходится готовить обед для всей семьи, тогда как на вечернем балу внимание принца привлекут платья моих отвратительных сводных сестер, а чтобы лишить меня возможности подкатиться к его величеству, они разбили мои хрустальные туфельки. Ты как-то странно выглядишь, Иона. Тебе нездоровится?
– Нет, все хорошо. Просто скучно, ничего больше. – Я прошел к роялю, сел за него, поднял крышку, открывая клавиши, подумав, что она задержится, если я поиграю для нее.
Она подошла к роялю, встала рядом, но заговорила, прежде чем я начал играть.
– Ты не знаешь, что такое скука, если не побывал на ланче у тети Джуди. Бедный Малколм. Муж Джуди, Дункан, гораздо старше нее. Когда Диккенс писал «Рождественскую песнь», в качестве прототипа для Скруджа он взял именно дядю Дункана, который ко всем Померанцам относится с нескрываемым пренебрежением. Но недавно он перенес два инфаркта, так что в нашем мире он не задержится. Тетя Джуди никого родить не смогла, и мама надеется, что она привяжется к своему социально неадаптированному племяннику, раз уж я не вызвала у нее никаких теплых чувств. Мама рассчитывает, что после смерти Дункана тетя Джуди осыплет деньгами и племянника, и всю его семью. Как бы не так. Тетя Джуди далеко не дура. Если дядя Дункан не откинется к следующему ланчу у тети Джуди моих ближайших родственников, мама отвлечет тетю Джуди, а Малколму велит найти дядю Дункана и задушить подушкой или сбросить через перила балкона. Лететь-то до улицы каких-то сорок этажей. Иона, ты действительно в порядке?
– Да. Все отлично. Почему ты снова спрашиваешь?
– А почему ты прижимаешь руку к груди?
– Какую руку?
– Эту руку, свою руку, ты только что снова это сделал, словно у тебя несварение желудка, или боль, или что-то еще.
Я посмотрел на руку, прижатую к груди, и понял, что подсознательно, непроизвольно проверяю, на месте ли люситовое сердечко, висящее на цепочке под рубашкой.
– У меня просто непорядок с кожей.
– С кожей?
– Какое-то раздражение в одном месте. Немного зудит. И прижимаю к этому месту руку, вместо того чтобы расчесывать, потому что не хочу, чтобы оно распространялось.
Не знаю, почему мне не хотелось показывать ей медальон. Может, я опасался, что она засыплет меня вопросами, едва я начну говорить. И я мог многое рассказать. Лжецом стал отменным.
– Позволь взглянуть, – потребовала Амалия.
– Ты шутишь? Никогда! Я не позволяю девушкам смотреть на раздражение на моей коже.
– Не говори глупостей. Ты еще ребенок, и я не девушка. Я – это я.
– А я не нытик, знаешь ли. Не собираюсь поднимать шум из-за какого-то раздражения.
Амалия закатила глаза.