Город семи королей
Шрифт:
Что ж, вполне возможно. Но не так-то просто будет найти случай, когда кто-то смог серьезно навредить человеку тем, что валялся на диване и плевал в потолок. Хотя, с другой стороны… Вот обжорство, например, тоже, казалось бы, качество, безобидное для окружающих, а поди ж ты… кого-то там чуть в тюрьму не посадили. То есть, кажется, именно посадили.
Вспомнив про тюрьму, я отметила еще одну особенность статьи, которая привлекла мое внимание еще во время разговора со Свиридовым. Когда он рассказывал мне про чиновника и адвоката, я удивилась, что все потерпевшие от алчности, гнева и
Прочитав статью полностью, я поняла, что это странное однообразие развязок всех происшествий еще больше бросается в глаза. Только один человек, пострадавший из-за зависти, лишился работы, судьба же всех остальных, как по сценарию, заканчивалась в исправительных учреждениях и даже к дамам, повинным в гордыне и прелюбодеянии, приходили просить именно за заключенных.
Это обстоятельство показалось мне весьма подозрительным, и над ним не мешало подумать, но думать я уже была не в состоянии. Глаза слипались, голова клонилась на стол, и тело просило покоя. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже второй час ночи. Да, пожалуй, в мозг загружено уже достаточно информации и пора отправляться спать. Думать буду завтра, на свежую голову.
Глава 3
На следующее утро я проснулась довольно рано, и хотя чувствовала себя вполне отдохнувшей, никаких мыслей по поводу прочитанной вчера статьи в голову мне не пришло. Не знаю, может быть, загружая информацию, я немного перестаралась и подсознание просто не успело еще ее обработать.
Приняв бодрящий душ, выпив чашечку кофе и закурив сигарету, я почувствовала себя на сто процентов готовой к труду и обороне. Я была готова даже ехать в морг осматривать изуродованный труп, что мне, собственно, и предстояло сделать.
Подъехав к зданию морга, я прошла прямо к заведующему и, объяснив ему, кто я такая и зачем сюда явилась, поинтересовалась, смогу ли я осмотреть труп.
— Да, мне звонили по поводу вас, — медленно проговорил заведующий, низенький человечек с огромной головой и очень крупными чертами лица. — Но, вы знаете… тело… там множественные ножевые ранения, и выглядит все это… весьма и весьма.
— Я в курсе, — бодрым голосом ответила я.
Бросив на меня быстрый взгляд, в котором очень ясно читалось: «Видали мы таких, валерьянки на вас не напасешься», — заведующий так же медленно сказал:
— Что ж, идемте.
Миновав коридоры и повороты, мы прибыли к месту назначения, и по указанию заведующего из холодильника был извлечен нужный труп.
— Ну вот — можете осматривать, — сказал заведующий и удалился, снова бросив многозначительный взгляд на одного из своих сотрудников.
Я расценила эту стрельбу глазами как немую просьбу в случае чего подать мне валерьянки. И что греха таить, когда я взглянула на тело, мне действительно чуть было не стало плохо.
Имея некоторую информацию об убийстве, я заранее готовила себя к тому, что мне предстояло увидеть, но действительность превзошла все ожидания. Все тело журналистки представляло собой сплошное кровавое месиво.
Множественные ножевые ранения? Что ж, можно
«Сколько же раз нужно было ударить, чтобы человек превратился… вот в это, — с ужасом думала я. — Нет, нормальный человек не мог этого сделать, это совершенно очевидно».
Убийца явно находился в состоянии аффекта. Но нужно было осмотреть все детально.
Очень скоро выяснилось, что никаких особенно красноречивых деталей на трупе нет. Ни рваных ушей от торопливо снятых сережек, ни кожи убийцы под ногтями жертвы.
И тут у меня возникло сразу два очень интересных вопроса. Во-первых, по поводу сережек. Сосредоточившись на высокопоставленных чиновниках и их смертных грехах, я как-то совсем упустила из виду самую простую версию. А именно — ограбление. Поздний вечер, темный переулок… почему бы и нет? Шел мимо какой-нибудь шалопай, увидел одинокую девушку. Да и решил…
Но, взглянув еще раз на «множественные ножевые ранения», я сочла такое предположение не очень правдоподобным. Если бы Лану хотел просто ограбить какой-нибудь прохожий, ну не стал бы он так ожесточенно тыкать в нее ножом.
Второй вопрос касался возможности сопротивления. Действительно, сопротивлялась ли Лана? Было ли у нее время для этого? Я еще раз очень внимательно осмотрела кожу под ногтями. Нет, никаких частиц постороннего кожного покрова или характерного вещества бурого цвета, которое остается под ногтями жертвы, если ей удается во время драки поцарапать своего убийцу.
В общем-то, руки Ланы нельзя было назвать чистыми. Но они были не в грязи, их словно присыпало пылью, как если бы человек какое-то время лежал на земле…
Итак, сопротивления не было? Я еще раз осмотрела участки тела, где кожа не была повреждена. Никаких синяков, никаких царапин, ничего такого, что свидетельствовало бы о силовом контакте. Что ж, по-видимому, хоть в этом несчастной девочке повезло, и первый же удар оказался смертельным.
Тут я вспомнила еще одну вещь. Мне было известно, что людей психически неуравновешенных иногда провоцирует на зверскую реакцию именно легкость победы. Если в переулке Лана встретила именно такого человека, то вполне возможно, что после нанесения первого удара он потерял над собой контроль. Как говорится, блеяние козы вызывает рычание льва. Увидев, что жертва не может оказывать сопротивление, убийца с еще большей яростью накинулся на Лану.
Я еще раз взглянула на изуродованное тело. Да, человека, находящегося в вертикальном положении, так отделать было бы сложно. А вот если тело лежало на земле, наоборот, — очень удобно. Знай себе замахивайся и бей, куда попадешь. Даже и прицеливаться особенно не нужно.
Я посмотрела на лицо Ланы. Догадка, которую я сделала еще в квартире Свиридова, оказалась верной, — девушка не была красавицей. В то же время черты ее лица нельзя было назвать и уродливыми. Но вот что меня заинтересовало: посмертная маска не показывала ни отвращения, ни ужаса. Скорее в чертах запечатлелось некое удивление. И это еще раз доказывало, что смерть наступила сразу и нападение было для Ланы неожиданным.