Шрифт:
* * * 1
Павел Дугин проснулся от резкого звука.
Полежал прислушиваясь. Приснилось что ли? Посмотрел на часы - десять минут седьмого. Пованивало чем-то кислым, и побаливала голова.
Немного полежал с закрытыми глазами, пока не понял - Всё, больше не уснёт. Вот бля! Кому там не спится?! Воскресенье, выходной день! Они, суки, с утра роняют, топочут, грохочут. Прибил бы.
И тут снова грохнуло. Раз, другой. Двенадцатый калибр определил Пашка. Ну, ещё
– Что за херня?!
Паша вскочил, выбежал в зал и уставился в окно.
На улице, прямо против Пашкиных окон, прислонившись к палисаднику, стоял его сосед Серёга, в трусах, майке и валенках. Он лихорадочно перезаряжал вертикалку. А справа к нему решительно направлялась его тёща, тётка Вера, в окровавленной ночной рубашке и босиком.
Мелькнула мысль - допился Серега до белочки. Видать Людку стрельнул, вот тёща и рассвирепела.
– Милицию надо!
– Решил Паша и бросился в зал к телефону.
А вот - фиг. Телефон молчал.
Пашка рванул в прихожую, нашел в кармане душегрейки корпоративный сотовый. И тут облом - "сигнал отсутствует".
– Твою же мать!
Щёлкнул выключателем. Электричества тоже нет.
– Нихрена себе, воскресеньице!
За окном снова грохнуло, в стену дома ударил дробовой заряд. Дугин осторожно, пригнувшись, вернулся в зал, встал за стеной, рядом с оконным проёмом, и одним глазом выглянул на улицу .
Посреди дороги уже лежал Серёга. Лежал без движения. В одном валенке. Второй торчал из придорожного сугроба.
Так, как разлёгся Сергей, только покойники валяются. А тётка Вера склонилась над ним стоя на коленях спиной к Пашкиным окнам и как-то непонятно копошилась. Рядом с ней, плечом к плечу, возился её муж, дядька Фёдор, одетый в одни труселя. Он стоял голыми коленками на снегу и руками что-то с силой отрывал от зятя.
А от Серёгиного дома по расчищенной от снега улице подтягивались ещё трое. Те ещё красавчики.
Первыми топали два Серёгиных собутыльника-алкаша. Имён их Паша не знал. Так - в лицо. Шли они бодро и сосредоточенно. Вот только как-то дёргано. И одеты по летнему, не по погоде. На ночь передавали минус двадцать четыре, а они... Один в трико и футболке а второй и вовсе по пояс голый. И главное оба в носках.
А следом выкатилась и Людмила, Серёгина жена.
Вот тут дело было хуже. Намного хуже.
Светлая кофтёнка у ней под грудями мокрела кроваво-красным. Мало того - там у неё вывороченным мясом красовалась дыра. Такое только от картечи в упор. С такими ранами не живут. От слова - "вообще". Но Людмила, вопреки канонам медицины, бодро топотала босиком по снегу, направляясь к своему поверженному благоверному.
Босиком? Конец февраля!
Да что за хреновина тут происходит?!
Паша совсем уж было собрался бежать выручать непутёвого соседа, но тут произошло нечто...
Дядька Федор, Серёгин тесть,
И вот тут Пашка едва удержал расслабившийся сфинктер. Волосы у него зашевелились по всему телу. Дыхание остановилось.
Федор смотрел на Пашку спокойным, холодным, оценивающим взглядом хищника. А челюсти этого... Этого существа... Он пережёвывал кровавый кусок мяса, свисающий краем у него изо рта!
Дугин пятясь, отошёл от окна. В голове билась одна мысль - "Пи**ец!"
То, что там завтракало Серёгой, вовсе не было дядькой Фёдором, добрым и весёлым мужиком, которого судьба наградила непутёвой дочерью. Это было - Оно. Не человек.
Всплыло слово - "зомби-апокалипсис".
Пашка в ужасе заскочил в спальню и прислонился спиной к стене.
Трясло. Мозг лихорадило.
– Что, сука, делать? Что в таких случаях обычно делают? Да какое там, бля, "обычно"?! Такого вообще не бывает! Может я сплю? Да нет же. Всё реально. Вот спальня. Вот пустая квартира, Лариса с детьми уехала в солнечную Болгарию.
Выглянул в зал.
– Вот реальный кактус на подоконнике. Вот заснеженная улица. Вот какие-то реальные суки едят реального покойника. Тьфу, бля! Что делать-то?!
Паша стоял в дверях спальни, растерянно оглядываясь.
– Так. Первым делом в туалет. Ещё не хватало в трусы навалить.
Он, пригнувшись, просочился на кухню, вытащил из подставки самый большой столовый нож с широким лезвием и, так же крадучись, скользнул в туалет.
Сделав сортирные дела, Пашка, перестал трястись. Сидение на унитазе как-то успокаивает, это он давно заметил. По крайней мере, паники уже не было. Внутренности дрожать перестали. Он заразмышлял.
– Надо валить из города. Это не просто так. Наверняка - диверсия. Вирусная атака. Или химия какая. Воняет чем-то непонятным... И тут вопрос - зачем атаковать Черновку? Что в ней такого стратегического, блин? Значит, атаковали объект покрупнее...
Посёлок Отрадный, тоже - явно не стратегическая цель. При международном конфликте он вообще никому в хрен не упирался. Выходит, что цель - Самара? Там и какое-никакое военное производство есть. И если от Самары докатило сюда, то дело серьёзное. Даже не то слово. Дело - писец! Хорошо хоть жена и дети за бугром. Бля! Позвонить бы, узнать - что и как у них. Твою мать!
Пришла мысль - Может инопланетяне?
– Да какие там нахрен инопланетяне! Тут свои, хуже чем пришельцы. Вон они - пикничок суки устроили. Родного же Серёгу доедают. Ладно всё. Сосредоточились! Из посёлка надо уходить. Это однозначно. Отсидеться на даче, пока всё не прояснится. Значит - оружие, патроны, еда, вода, одежда. О! Аптечка!
Павел действительно упокоился. Осторожно выглянул из сортира. В доме ситуация не изменилась. Никто не ломился и не бродил вокруг, скрипя снегом.
Подумал.