Город соблазнов
Шрифт:
– Зачем она вам нужна? – спросил он.
– Здесь? – вместо ответа спросил воин. Горк кивнул головой и поджал губы. Главный римлянин что-то сказал всадникам. Те спешились. Двое остались держать лошадей, а остальные направились к огромной накидке из коровьей кожи, которая висела на входе вместо двери. Старейшина обвёл взглядом своих сородичей и последовал за ними в жилище Валры.
В полутьме был виден только слабый свет прогоревшего костра и глубокие тени нехитрого скарба хозяйки: какие-то мешки с травой, сваленные в кучу обрывки кож, пучки трав и цветов. Он заметил протянутые к углям дрожащие руки старой женщины, чьё лицо не было видно из-за наброшенного на голову края грубой
– Вставай! – резко приказал римлянин в большом шлеме. Горк вошёл с ним и успел услышать это слово. Он удивился, что тот обращается к их гадалке на своём языке.
Ткань с головы старой женщины упала на спину, и все увидели её лицо: немного вытянутое, с удлинёнными скулами, которое когда-то, наверное, было красивым, но сейчас, в скудных отблесках небольшого огня глубокие тени искажали его выражение, делая зловещим и страшным. Эти тени увеличивали впадины в углах глаз и морщины вдоль носа по обе стороны рта. Верхняя губа была покрыта глубокими складками, которые напоминали потрескавшуюся кору дерева. Ровный нос с небольшой горбинкой выглядел в свете костра полупрозрачным. Седые и редкие волосы жалко прилипли к голове и щекам, и от этого она казалась тщедушной и маленькой. Она держалась спокойно, и только в чёрных, немного навыкате глазах застыли невыносимая тоска и усталость. Для Горка и его сородичей Валра выглядела почти такой же, как всегда. Но то, что произошло дальше, удивило его и остальных старейшин племени ещё больше.
– Ты кто? – ровным, уверенным голосом спросила она римлянина. Старый Горк удивился, услышав звук незнакомой речи. Он знал, что дочь старой Валры встречалась с молодым легионером и разговаривала на его языке, но считал это настоящим колдовством, идущим от чёрной земли и кислого дыма мокрой травы, которую жгли осенью, чтобы на следующий год был хороший урожай. Но старая Валра… как она могла говорить на этом языке? Откуда она его знала? Пока он и остальные мужчины племени удивлённо переглядывались, между ней и главным римлянином произошёл короткий разговор. Горк вспомнил, что молодой легионер в знак дружбы подарил ему прекрасный топор. Острый и не очень тяжёлый. Им легко было рубить деревья, и он удобно лежал в руке. Горк старался не расставаться с ним, потому что ни у кого не было такого топора, и он боялся его потерять. Он хотел рассказать им об этом, но римляне не обратили на него никакого внимания.
– Вставай! – вместо ответа произнёс главный воин, обращаясь к колдунье, и положил руку на рукоятку меча. Старая женщина улыбнулась.
– Ты меня боишься, сын Юлия? Старую женщину? – она усмехнулась.
– Откуда ты меня знаешь? – неожиданно смутившись, пробормотал тот.
– Теренций Юлиан, я знала, что он пришлёт за мной, но не думала, что это будешь ты. Ты был слишком молод, когда…
– Кто он? О ком ты говоришь?.. – растерянно спросил римлянин, но потом пришёл в себя, и резко выкрикнул: – Ты – колдунья! Мне сказали, что ты опасна. Возьмите её! – кивнул он легионерам.
– Не спеши! – прервала его женщина. Её взгляд бы таким решительным, что воины невольно остановились. – Ты уверен, что тебе нужна именно я?
– Да, уверен, – римлянин наклонил голову. – Ты – Валерия Клавдия, двоюродная сестра Марка Сцеволы. Ты обвиняешься в убийстве, и тебя надо доставить в Рим.
– Женщин в Риме не судят, – усмехнулась колдунья. – И ты это знаешь. Как не судили и твоего отца. Его просто убили, как раба. Задушили в лодке, а потом выбросили в море. Сказали, что сам утонул. Ты разве это не знал? – явно довольная произведённым впечатлением, улыбнулась она. – Спроси об этом
– Хватит! Хватайте её! Ты специально отвлекаешь меня, – прохрипел Теренций, еле сдерживаясь, чтобы не кинуться с мечом на эту наглую женщину. Она вывела его из себя, но была нужна живой.
– Ты не сказал, зачем я тебе нужна, – всё таким же тоном продолжила она, когда легионеры схватили её за руки. – Может, ты ошибся, и тебе нужна другая женщина? – она смотрела на него с такой уверенностью и спокойствием, как будто здесь командовала она, а не он. Бедным старикам из деревни казалось, что в их колдунью вселился злой дух. Потому что никто не мог себе позволить так разговаривать с римлянами. Они невольно подались назад, к выходу, опасаясь, что сейчас произойдёт что-то страшное.
– Нет, не ошибся, нам нужна ты, – нервно дёрнул головой Теренций Юлиан. Он повернулся к старейшине и спросил: – Она одна? – солдат перевёл.
– Нет, две, – тихо ответил Горк, ещё не понимая, что происходит. Никогда он ещё не видел, чтобы женщина так гордо и независимо разговаривала с мужчиной. Тем более, женщина их племени, которая, как он считал, всегда была с ними. Или не всегда?..
– Две? Как две? – переспросил римский начальник. – Как две? Кто вторая?
– Её дочь, – нахмурившись, ответил старейшина. Он смотрел на Валру, и ему казалось, что та вот-вот превратится в дикую птицу: худые руки, в которые вцепились два легионера, были разведены, как крылья, в стороны, грубая шерстяная накидка свисала с плеч, пряча в складках ткани тысячи теней от чахлого огня, а глаза напоминали глаза загнанного на охоте оленя – огромные, чёрные, выпуклые и полные отчаянного желания сражаться с охотниками до конца. Старик не мог оторвать от неё взгляда, но тут римский командир снова что-то сказал своим воинам. Те сдёрнули с плеч женщины грубую ткань и придвинули её к слабому огню. Римлянин шагнул вперёд и наклонился к её плечу. Там был какой-то знак. Горк не понимал, о чём они говорят, но видел, что главный воин остался доволен.
– Да, это ты. Валерия Клавдия, этот знак на плече говорит, что нам нужна именно ты. Твоя дочь нам не нужна. Свяжите ей руки! Выводите, – устало закончил он и повернулся к выходу из убогого жилища колдуньи.
– Ты ищешь Хого, а не меня. Тебе нужен он, – пробормотала она. – Значит, тебя прислали за мной ради этого, да? Ему мало золота? Всё мало? – старуха резко дёрнула руки на себя, и солдаты остановились. Теренций Юлиан обернулся.
– Что стали? – бросил он легионерам. – Ведите. Не слушайте её глупости.
– Ну, тогда спроси у него, кто убил твоего отца. И спроси, за что. Узнай, кто после его смерти купил ваше именье за Марсовым полем! Твоё именье, нищий Теренций! – она расхохоталась диким смехом, и даже римлянам стало не по себе от её резкого высокого голоса.
Когда колдунью увели, Теренций Юлиан подошёл к старейшине Горку.
– Где её дочь? – устало спросил он.
– Не знаю, – пожал плечами тот. – Всегда была с матерью тут. Раньше уходила с одним римлянином. Но он не появляется здесь уже много дней.
– С каким римлянином? – удивился Марк Антоний.
– Я не знаю его имени, – пожал плечами старик.
– Теренций, я его знаю. Это Лаций Корнелий Сципион, – вмешался легионер, который переводил слова Горка. – Он часто сюда приезжал к молодой колдунье. Я её тоже видел. Она страшнее матери. Злая. Смотрит страшно. Убить может.
– Лаций? Мой старший трибун? – с лёгким удивлением переспросил Теренций и, не скрывая удивления, посмотрел сначала на легионера, а потом – на старейшину, который не понял ни единого слова, кроме имени молодого римлянина, с которым встречалась дочь колдуньи.