Город спасения
Шрифт:
— Нихуя подобного. Найди другой способ, не втягивая ее, — потребовал Декс, удерживая палец над спусковым крючком.
Молниеносно Андрей вытащил из кармана пистолет, прижимая его ко лбу Декса.
— Давай, стреляй, отправь ее с друзьями в могилу раньше времени, — выплюнул он.
Теперь я поняла, что делало Андрея таким опасным — в его глазах было нетерпение. Он жаждал драки, хотел насилия.
Декс засомневался, убирая палец от спускового крючка.
— Так я и думал, — сказал Андрей, убирая «Глок» и глядя на Декса. — Только ее хочет этот ублюдок,
Я с трудом сглотнула. Двое мужчин боролись взглядами, но после нескольких напряженных мгновений Декс кивнул.
— Меня пиздец как бесит, что ты такой крутой, — проворчал Декс, протягивая руку.
Андрей посмотрел на протянутую руку, ухмыляясь.
— Ты хорош для нее, и я рад, что она, наконец, вытащила голову из задницы, чтобы признаться в любви, но я не пожму твою руку, она в сперме, Декс, — он повернулся и ушел, бросив последнее наставление через плечо. — Садитесь в черный таун-кар у входа. Водитель отвезет вас в свободную квартиру, больше не придется трахаться в коридоре.
ГЛАВА 42
НИККИ
СМЕРТЬ ЛУЧШЕ ПРЕДАТЕЛЬСТВА
Восхитительной боли между бедрами и в задней части горла было недостаточно, чтобы заглушить волнение, охватившее меня, когда я поднималась по ступеням перестроенного собора.
От меня не ускользнула ирония в том, что я прошла через много, но снова оказалась в церкви, стоя перед распятием, готовая стать соучастником убийства.
Хотелось бы надеяться, что даже бог ненавидит Юрия и все простит.
Я проснулась от сообщения, в котором Андрей просил меня встретиться с ним здесь. Он хотел обсудить план. Я бы взяла Декса с собой, но, перевернувшись на другой бок, обнаружила, что кровать пуста, а простыни с его стороны уже были холодные на ощупь.
Декс тоже прислал мне сообщение, в котором говорилось, что ему нужно кое о чем позаботиться вместе с остальными.
Легкий укол разочарования пронзил меня, когда я проснулась одна, но быстро исчез, ведь я тоже ушла от него, не сказав ни единого слова о том, куда иду. Так что я могла смириться с этим и притвориться самостоятельной девочкой. По сути, это мое собственное лекарство, и мне нужно принять его.
Сердце сжималось от счастья. Он любит меня, и, черт возьми, я его тоже. Я ни за что не перечеркну свою судьбу второй раз из-за Юрия — чего бы это ни стоило, он подохнет.
Мне надоело жить в тенях прошлого.
Шаги эхом отдавались от асфальта, напоминая, что я не в безопасности. Мерцали свечи — единственный источник света, кроме солнца, светящего сквозь витражи, украшавшие верхнюю часть стен. Шум просачивался через две гигантские арочные деревянные двери передо мной, но я не могла разобрать, что именно шумит.
Сообщение Андрея было расплывчатым.
Беспокойство пробрало меня до костей, но я двинулась вперед, распахнула двери и вошла в святилище. Место казалось божеством, залитое
— Еще раз, — рявкнул знакомый голос, от которого по моему телу пробежал шквал эмоций.
— Ты и дальше будешь стоять там? — спросила Катя, не потрудившись оглянуться.
Я даже не заметила, что остановилась. Напрягла спину, подняла подбородок. Даже спустя все эти годы на ее крик, мое тело откликалось. Хотелось рассмеяться ей в ответ, но, скорее всего, я за это получу подзатыльник.
Кате были безразличны слова, она хотела действий, поэтому я не стала утруждать себя ответом. Просто пошла туда, где она сидела на передней скамье.
Я не думала, что когда-нибудь смогу по-настоящему считать Катю мамой, но она оказала влияние на мою жизнь. Именно она побудила меня познакомиться с «Руска Рома». В то время я даже не подозревала, что она работала на них, годами притворяясь перед Братвой. Держи врагов ближе.
Она рисковала всем, чтобы помочь мне.
Я остановилась на краю скамьи, ожидая ее указаний. Все было так знакомо, что я улыбнулась, несмотря на нервозность. Ее седоватые волосы были собраны в строгий пучок на затылке. Голубые глаза на мгновение остановились на мне, прежде чем сфокусироваться на том, что происходило перед нами.
— Никто не вытянул ногу. Еще раз, — закричала она, складывая руки на коленях. — Почему ты вернулась, Наташа? Ты же освободилась, — она повернула голову, наконец-то посмотрев на меня.
Мое сердце сжалось в груди, возникло странное желание обнять эту суровую пожилую женщину.
Голос слегка дрожал, когда я отвечала.
— Мы обе знаем, что это неправда, Катя. Я никогда не буду свободна, пока жив Юрий.
Она что-то поискала во мне глазами, удовлетворившись, кивнула в сторону места рядом с собой и снова повернулась лицом вперед. Я села рядом, имитируя ее позу.
— Справишься на этот раз, девочка? — спросила она без осуждения в голосе.
Когда Андрей впервые предложил мне снова попытаться убить лидера Братвы, я подумала, что это глупо. Потом поняла, что для меня не будет свободы, пока Юрий не умрет. Я не буду прятаться, просто существуя, не жив по-настоящему.
Я буду любить.
— Нужно было сделать это в первый раз, Катя. Я ни за что не оставлю его в живых во второй раз.
— Не имя тату «Руска рома», ты часть нас. У тебя есть наша защита. Ты ведь знаешь это, верно? — спросила она, поворачиваясь ко мне. От выражения ее глаз моя кожа покрылась мурашками. — Никто не винил тебя за то, что ты не убила Юрия в тот день. Нелепо, что они спросили об этом молодую, едва обученную девушку, которая столкнулась с худшим предательством, которое только может испытать человек. тебя выдал замуж тот, кто должен был защищать, — она издала звук отвращения, ее хладнокровие исчезло. — Тот факт, что ты убила своего отца, — это подвиг, которым мы все гордились.