Город Сумерек
Шрифт:
— И мне тоже, Фаенна.
Она тонко улыбнулась, сказав с легким озорством:
— К тому же, ты просто нужен мне. Никто, кроме другого принца, не в состоянии оценить и понять то, что я хочу тебе показать. Прости, сейчас я не могу точно сказать, что именно, чтобы ты не судил предвзято. Она сказала, во мне слишком мало крови Альтерна, чтобы ее разбудить.
— Она? — переспросил я, приподнимая бровь.
— Да, уверяю, в ней нет ничего опасного, — небрежно, слишком небрежно сказала принцесса.
Я немного посмотрел на нее, но Фаенна не собиралась ничего объяснять. Только ответила таким же выжидающим взглядом.
— Значит,
— Пока еще никого.
Глаза принцессы расширились. Ее прекрасным глазам никак не подходило слово «вытаращились».
— В самом деле?
— Я ведь не знал, как ты отреагируешь на мой фокус, — уклонился я от истинного ответа. — Если позволишь, я хотел бы от тебя написать письмо Сардеру, уже окончательно прояснив, что же именно мне ему написать, и стоит ли писать вообще, или сегодня придется еще вернуться. Это было… — я задумчиво потрепал разорванный край плаща, — своего рода испытание. По-моему, никто меня не узнал.
— Отличная идея. Только ты несколько переборщил. Зачем было еще и резать одежду? Что ты смеешься?
— Это не я. Самые настоящие разбойники в подворотне. Что может быть естественней настоящей драки в канаве, чтобы проверить свои реальные силы?
— Ты шутишь?
— Ни капли!
— Хорошо. Я тоже. Тогда, чем неожиданней и скорее мы уедем, тем скорее вернемся. Выедем сегодня же ночью.
Написав письмо, я поколебался, и вложил в конверт свой перстень. С его помощью Сардер получит больше власти, если о моем отсутствии станет известно, или если оно затянется, или… неважно.
Тайные ходы и выходы, никаких пока приключений. Еще до призрачного рассвета мы с Фаенной выбрались из Города неузнанными, пересекли всю населенную зону — быстро, всего лишь к концу третьего дня, оказавшись в пустошах на границе диких земель, где жизнь обретает странные формы, сходя с ума, прежде чем исчезнуть — за широкой полосой безумия не живет уже никто и ничто.
Кажется, еще на моей памяти эта граница была в четырех днях пути. А может, я просто был слишком мал, и это расстояние не казалось мне таким ничтожным.
3
— Кажется, ты говорила, что это находится в трех днях пути.
Но если считать тот день, что мы выехали, а ведь выехали мы на рассвете, был на исходе уже четвертый.
— Это не совсем так, — спокойно ответила Фаенна. — Три дня пути — это предел, который теперь люди могут себе представить. Ты согласился поехать со мной на край света. Но нам нужно проехать еще день, через пустоши и дикие земли.
Я остановил коня и пристально посмотрел на нее. Она ответила прямым открытым взглядом. Но она ведь только что призналась, что обманула меня, чтобы заманить сюда.
— Ты боялась, что мое «благоразумие» не позволит мне уехать с тобой, если ты скажешь мне правду?
— Да. — И снова прямой и ясный ответ.
— Сколько всего ты мне не сказала? Я поверил тебе. И даже ни о чем не спрашивал. Как ты и просила.
Она продолжала спокойно смотреть на меня.
— Ты же знал, что так будет. Ты был к этому готов.
— Возможно.
Фаенна наконец отвела взгляд и посмотрела куда-то вдаль.
— Ты вовсе не был готов довериться мне, Морион. Но ты в таком же тупике, как и я, и как все мы. И хочешь найти из него выход. Этого же хочу и я.
Странные серебристые и черные вихри на горизонте корчились в бесшумной агонии, создавая Фаенне, этому изваянию из белого мрамора, причудливый гротескный фон. Я медленно кивнул.
— Расчет был верный. На то, что после проделанного уже пути слишком поздно возвращаться. — И все-таки мне жаль, что ты не сказала мне этого раньше. Неужели и впрямь так боялась, что я поверну назад, едва ты скажешь мне правду? Если теперь это действительно правда. Но спрашивать я не буду. Довериться, это было мое решение, каким бы странным для нас оно ни было. И это мой выбор — пойти в нем до конца. — Может быть, ты была права. И я мог бы повернуть назад.
Может быть, это даже была не ложь.
Я спешился у сверкающего антрацитовыми гранями мертвого дерева, попинал его, чтобы убедиться в том, что камень достаточно прочен, и крепко привязал к нему поводья. Конь был не моим, и не слишком успел ко мне привязаться за последние дни, а в этих землях могло случиться что угодно, что могло спугнуть даже храброго и верного коня. Хаос владел этими землями. А теми, куда мы направлялись — в полной мере. Никто сюда никогда и не заезжал, если ему хватало на это ума. Об отъехавших за Город на три дня, говорили, что они герои, о тех, что отъезжали на четыре — слагали легенды, а скептики втихаря тех и других называли лжецами или покручивали пальцем у виска. Но это было по большей части слишком давно. Хотя, говорят, в незапамятные времена, смельчаки без проблем удалялись от Города и на целую неделю. Теперь же идея Фаенны кому угодно показалась бы дикой и безумной, или самоубийственной. Не будь мы так молоды, вряд ли мы сунулись бы сюда. Может быть, в глубине души, я просто мечтал о чем-то таком — из легенд. Когда-то нам пришлось повзрослеть слишком быстро, но бывает так приятно урвать у времени хоть кусок его незаконной добычи.
Каким образом оказалось, что так далеко могла заехать Фаенна? Далее чем в двух днях пути от Города, я бы охотиться не рискнул, по крайней мере, употреблять водящуюся здесь добычу в пищу. Может, оттого, что она женщина, ей бывает нужно порой подстегивать свою самоуверенность, доказывая себе самой, что она может быть лучше всех, и способна на то, на что никто уже, может быть, не способен, и значит — более чем достойна вынести бремя власти, легшее на ее плечи. И все-таки, тут было о чем призадуматься. Хотя наш путь был до сих пор относительно спокоен. Последние полдня мы ехали через мертвый каменный лес, и дорога была пока на удивление мирной, лишь несколько раз земля перед нами разверзалась трещинами, и лишь один раз из ямы выплеснулось нечто невообразимое с белесыми щупальцами, что мы быстро порубили в куски, и отправились дальше. Сверкающие молнии били на почтительном расстоянии, и приступы каменного града нас почти не задели. Звери обходили стороной, лишь какие-то маленькие черные лоскутки, шурша крыльями как трещотки, то и дело проносились у нас над головами. Фаенна посоветовала мне не обращать на них внимания.