Город священного огня (др. перевод) (ЛП)
Шрифт:
– Они мертвы, – сказала Клэри, с изумлением оглядывая зал, заполненный останками армии Себастьяна. – Они все мертвы.
Джонатан издал сдавленный смешок.
– Хочу я сделать доброе, Хоть это не в моей природе, – пробормотал он, и Клэри узнала цитату с уроков Английского. Король Лир. Самая
Клэри склонилась над ним, настойчиво говоря:
– Джонатан. Пожалуйста. Скажи нам, как открыть границы. Как нам вернуться домой. Должен быть какой-то путь.
– Пути … пути нет, – прошептал Джонатан. – Я разрушил ворота. Путь к Летнему Двору закрыт. Все пути закрыты. Это … это невозможно. – Его грудь тяжело вздымалась. – Простите.
Клэри промолчала. Она чувствовала лишь горечь во рту. Она рисковала собой, спасла мир, но все, кого она любила – умрут. На мгновение ее сердце наполнилось ненавистью.
– Хорошо, – сказал Джонатан, глядя на ее лицо. – Ненавидь меня. Радуйся, когда я умру. Сейчас последнее, чего мне хочется, так это доставить еще больше печали.
Клэри посмотрела на мать. Джослин сидела тихо, держа спину прямо, а слезы скатывались по ее лицу. Клэри глубоко вздохнула. Она вспомнила площадь в Париже, она сидела за столиком напротив Себастьяна, и она сказал: Думаешь, ты сможешь меня простить? То есть, ты думаешь, что прощение возможно для таких, как я? Чтобы случилось, если бы Валентин воспитывал тебя вместе со мной? Ты бы любила меня?
– Я не ненавижу тебя, – наконец сказала она. – Я ненавижу Себастьяна. Тебя я не знаю.
Глаза Джонатана закрылись.
– Как-то я мечтал о зеленой лужайке, – прошептал он. – Там был большой дом и маленькая девочка с рыжими волосами, и приготовления к свадьбе. Если существуют другие миры, тогда может быть есть тот, где я хороший брат и хороший сын.
Может быть, подумала Клэри, и ей так захотелось попасть в этот мир, ради мамы, ради самой себя. Она знала, что у помоста стоял Люк и наблюдал за ними. Она знала, что на его лице слезы. Джейс, Лайтвуды и Магнус, все стояли позади, и Алек держал Изабель за руку. Повсюду лежали мертвые тела Омраченных воинов.
– Не знала, что ты мог мечтать, – сказала Клэри, и она глубоко вздохнула. – Валентин заполнил твои вены ядом, и потом учил тебя ненавидеть. У тебя никогда не было выбора. Но меч все это сжег. Может быть, такой ты и есть на самом деле.
Он сделал невозможный и прерывистый вдох.
– Это красивая ложь, чтобы поверить, – сказал он, и невероятно, но по его лицу прошлась чуть заметная улыбка, горькая и милая. – Огонь Блистательного выжег демоническую кровь. Всю мою жизнь она обжигала мои вены и резала мне сердце, словно ножом, своей тяжестью тянула меня вниз – всю мою жизнь, а я этого и не знал. Я не чувствовал разницы. Я никогда не чувствовал себя так … легко, – мягко сказал он, а потом улыбнулся и закрыл глаза. И умер.
Клэри
– Мам, – прошептала Клэри, но Джослин не подняла головы. Спустя мгновение, кто-то прошел мимо Клэри. Это был Люк. Он сжал ее руку, а затем опустился на колени рядом с Джослин, поглаживая рукой по ее плечу.
Клэри отвернулась, не могла больше этого выносить. Она чувствовала давящий груз печали. Она слышала голос Джонатана у себя в голове, когда спускалась по лестнице: Я никогда не чувствовал себя так легко.
Она шла вперед между трупами и гноем на полу, онемевшая и отяжелевшая от понимания того, что у нее ничего не вышло. После всего, что она сделала, все равно не осталось выхода, чтобы их спасти. Они ждали ее: Джейс и Саймон и Изабель, и Алек и Магнус. Магнус выглядел больным и бледным и очень, очень уставшим.
– Себастьян умер, – сказала она, и они все посмотрели на нее, у всех уставшие и грязные лица, будто они были слишком измождены и истощены, чтобы что-то чувствовать от такой новости, даже облегчение. Джейс сделал шаг вперед и взял ее руки в свои, поднял их и быстро поцеловал. Она прикрыла глаза, словно к ней вернулась какая-то часть теплоты и света.
– Руки воина, – тихонько произнес он и отпустил ее. Она посмотрела вниз на свои пальцы, пытаясь увидеть то, что разглядел он. Ее руки были просто руками, маленькими и огрубелыми, запачканные грязью и кровью.
– Джейс как раз рассказывал, – сказал Саймон, – что ты сделала с мечом Моргенштернов. Что все это время ты обманывала Себастьяна.
– Но не в самом конце, – сказала она. – Не тогда, когда он превратился в Джонатана.
– Я бы хотела, чтобы ты нам рассказала, – сказала Изабель. – Про свой план.
– Простите, – прошептала Клэри. – Я боялась, что ничего не получится. Что разочарую вас. Думала, будет лучше … не надеяться слишком сильно.
– Надежда – это то, что иногда позволяет нам двигаться дальше, – сказал Магнус, хоть он не звучал обиженным.
– Мне было нужно, чтобы он поверил, – сказала Клэри. – Нужно было, чтобы вы поверили тоже. Он должен был видеть вашу реакцию и думать, что победил.
– Джейс знал, – проговорил Алек, поднимая на нее взгляд. Он тоже не злился, просто был потрясенным.
– И я не смотрел на нее с момента, когда она взошла на трон до того, как она не вонзила меч этому ублюдку в сердце, – сказал Джейс. – Я просто не мог. Отдавая ему браслет, я … – он замолчал. – Прости. Я не должен был называть его ублюдком. Себастьян был таким, но Джонатан нет, не был. И твоя мама …
– Она как будто потеряла своего ребенка дважды, – сказал Магнус. – Но есть вещи и похуже.
– Как насчет того, что мы оказались запертыми в ловушке в царстве демонов без выхода отсюда? – спросила Изабель. – Клэри, нам надо вернуться в Идрис. Боюсь спрашивать, но Себ… Джонатан ничего не сказал о том, как разблокировать границы?