Город священного огня (др. перевод) (ЛП)

Клэр Кассандра

Джейс прошел мимо Клэри в комнату. Его плечи были напряжены, когда он смотрел на каракули.

– Это ихор, – сказал он. – Кровь Ангела.

В один миг Клэри увидела библиотеку в Институте, пол, залитый кровью и усыпанный перьями, полые кости ангела.

Erchomai.

Я иду.

А теперь одно слово: «Veni».

Я пришел.

Второе послание. Ох, Себастьян был занят. «Глупо, – подумала она, – как глупо думать, что он пришел ради нее, что все это не было частью чего-то большего, что он не хотел большего: больше разрушений, больше ужаса, больше беспорядков». Она думала о его усмешке, когда упомянула

о битве в Цитадели. Конечно, это было больше, чем нападение – попытка отвлечь. Отвести взгляд нефилимов от Аликанте, заставить их повсюду искать его и Омраченных, вызвать панику убитыми и раненными. А в это время Себастьян нашел дорогу к самому сердцу Гарда и разукрасил пол кровью.

Возле кафедры стояла группа Безмолвных Братьев в одеждах цвета кости и спрятанными за капюшонами лицами. С ожившими воспоминаниями Клэри повернулась к Джейсу.

– Брат Захария… у меня все не было возможности спросить у тебя, все ли с ним в порядке?

Джейс с болезненным выражением лица смотрел на надпись на кафедре.

– Я видел его в Базилиасе. С ним все хорошо. Он… другой.

– Другой в хорошем смысле?

– Другой в человеческом смысле, – ответил Джейс, и прежде чем Клэри успела спросить, что он имел в виду, кто-то позвал ее по имени.

В центре комнаты она увидела вытянутую из толпы руку, отчаянно размахивающую в ее сторону. Изабель. Она стояла с Алеком на небольшом расстоянии от родителей. Клэри услышала, как ее еще зовет Джиа, но она уже пробиралась сквозь толпу, Джейс и Саймон следовали за ней попятам. Она чувствовала направленные на нее любопытные взгляды. В конце концов, все знали, кто она. Знали, кто они все. Дочь Валентина, приемный сын Валентина и вампир-Светоч.

– Клэри! – воскликнула Изабель, когда она, Джейс и Саймон отделались от пялящихся зевак и чуть не врезались в брата и сестру Лайтвудов, которые смогли очистить себе немного пространства посреди толпы. Изабель бросила на Саймона раздраженный взгляд, а потом потянулась обнять Джейса и Клэри. Как только она отпустила Джейса, Алек потянул его за рукав и вцепился в него, костяшки его пальцев, держащие ткань, побелели. Джейс выглядел удивленным, но ничего не сказал.

– Это правда? – у Клэри спросила Изабель. – Прошлой ночью Себастьян был у тебя дома?

– У Аматис – да… Откуда ты узнала? – поинтересовалась Клэри.

– Наш отец – Инквизитор, конечно же, мы знаем, – ответил Алек. – О том, что Себастьян был в городе, ходили слухи, пока не открыли дверь в комнату Консула, и мы не увидели вот это.

– Правда, – вмешался Саймон. – Консул спросила меня об этом, когда разбудила – как будто я что-то знаю. Я все проспал, – добавил он, когда Изабель бросила на него вопросительный взгляд.

– Консул что-нибудь рассказала тебе об этом? – спросил Алек, взмахнув рукой в сторону мрачной картины. – Себастьян?

– Нет, – сказала Клэри. – Вообще-то Себастьян не делился своими планами.

– Он не мог добраться до представителей нежити. Только не в случае, если Аликанте охраняется, и каждый из их безопасных домов патрулируется, – сказал Алек. В его горле пульс стучал словно молоток, рука, покоящаяся на рукаве Джейса, тряслась от мелкой дрожи. – Они были на ужине. Они должны быть в безопасности. – Он отпустил Джейса и сунул руки в карманы. – А Магнус… Магнус даже не должен был находиться здесь.

Вместо него должна прийти Катарина. – Он взглянул на Саймона. – В ночь битвы я видел тебя с ним на Площади Ангела, – сказал он. – Он сказал тебе, почему был в Аликанте?

Саймон покачал головой.

– Он просто прогнал меня. Он исцелял Клэри.

– Может, это блеф, – произнес Алек. – Может, Себастьян пытается заставить нас думать, будто он что-то сделал представителям нежити, чтобы сбить нас…

– Мы не знаем, сделал ли он им что-нибудь. Но… они пропали, – тихо произнес Джейс, и Алек отвел глаза, будто не мог вынести его взгляда.

– Veni, – прошептала Изабель, глядя на кафедру. – Почему…

– Он говорит нам, что у него власть, – сказала Клэри. – Власть, которую никто из нас не понимает. – Она подумала о том, как он появился в ее комнате, а потом исчез. Как в Цитадели под его ногами разверзлась земля, как будто она приветствовала его, прятала от угрозы мира наверху.

В комнате прозвучал резкий звон – колокольчик, призывающий Совет к порядку. Джиа двинулась к кафедре, с одной стороны от нее встал вооруженный стражник Конклава в одежде с капюшоном.

– Сумеречные охотники, – произнесла она, и слова четким эхом разнеслись по комнате, как если бы она использовала микрофон. – Пожалуйста, помолчите.

В комнате постепенно стало тихо, но судя по непокорным взглядам на нескольких лицах, это была тишина не стремящихся сотрудничать.

– Консул Пенхаллоу! – воскликнул Кадир. – Какие ответы есть у вас? Что значит это… это осквернение?

– Мы не уверены, – начала Джиа. – Это произошло ночью, между сменами стражников.

– Это месть, – произнес худой темноволосый Сумеречный охотник, в котором Клэри узнала главу Будапештского Института. Лазло Бэлоу, по-моему, так его звали. – Месть за наши победы в Лондоне и в Цитадели.

– Мы не одержали побед в Лондоне и Цитадели, Лазло, – сказала Джиа. – Лондонский Институт оказался защищен силой, о которой мы не знали, которую мы не можем повторить. Сумеречные охотники там были предупреждены и уведены в безопасное место. Но даже в этом случае некоторые из них были ранены, никто из войска Себастьяна не пострадал. В лучшем случае это можно назвать успешным отступлением.

– Но нападение на Цитадель, – возразил Лазло. – Он не вошел в Цитадель. Он не достиг оружейной…

– Но ничего и не потерял. Мы отправили шестьдесят воинов, а он убил тридцать и ранил десять. У него было сорок воинов, а потерял он, наверно, пятнадцать. Если бы не то, что произошло, когда он ранил Джейса Лайтвуда, то сорок его воинов убили бы наших шестьдесят.

– Мы Сумеречные охотники, – сказала Насрин Чоудхури. – Мы привыкли защищать то, что должны защищать до последнего вздоха, до последней капли крови.

– Благородная идея, – произнесла Жозиан Понмерси из Марсельского Конклава, – но, возможно, не совсем практичная.

– Мы оказались слишком консервативны в том количестве, которое отправили в Цитадель к нему на встречу, – произнес Роберт Лайтвуд, его громкий голос разнесся по комнате. – С момента нападений мы подсчитали, что на стороне Себастьяна сражается четыреста Омраченных воинов. Лишь учитывая цифры, можно сказать, что сейчас битва лицом к лицу между его силами и нашими Сумеречными охотниками будет означать его проигрыш.