Город теней
Шрифт:
Или стукнет кто-нибудь по голове…
Искомый кто-то словно проявился из темноты, хотя спрятаться на крохотной лестничной клетке было негде, и неожиданно приятным голосом поинтересовался:
— Алена Модина? Очень рад, давно вас жду.
От неожиданности Алена даже не нашлась, что ответить. А глаза незнакомца вдруг стали явственно видны, словно подсвеченные фонариком, потом сделались неожиданно глубокими. Она ухнула в них, как в озеро, под аккомпанемент фразы:
— Неужели вас не учили, что чужое брать нехорошо?
— Не брала я его! Не…
Соврать не получалось, слова застыли
Пришла она в себя все на той же площадке, крепко вцепившись в перила.
Голова кружилась, во рту разливался мерзкий привкус меди, как будто лизала дверную ручку. Никаких следов жизни вокруг не наблюдалось, кроме застарелой табачной вони. Не было и незнакомца — померещился он, что ли? «Да что же это со мной сегодня?» — удивилась Алена и опрометью взлетела вверх по лестнице.
Дома она первым делом включила магнитофон — старый концерт БГ, ткнула в клавишу хозяйской кофеварки и вскрыла банку «вискаса» для серого лохматого котенка по имени Подарок, которого ей действительно подарили в метро какие-то хипповского вида девицы.
Выпила одну за другой две чашки кофе. Подарок, сил которого по малолетству на всю банку корма не хватило, влез по штанине на колено, устроился там и сонно заурчал, как маленький трактор. За стеной зазвучала, словно по заказу, очередная песня, как раз подходящая ко времени года.
Уже прошло Седьмое Ноября, Утихли звуки шумного веселья. Но кто-то движется кругами, все вокруг там, где стою я; Должно быть, ангел всенародного похмелья. Крыла висят, как мокрые усы, И веет чем-то кисло и тоскливо. Но громко бьют на главной башне позолоченные часы, И граждане страны желают пива…Упоминание о похмелье заставило Алену задуматься. Вроде же не пила, а вот мерещатся всякие…
Будучи сама психологом по образованию, она прекрасно понимала, что происшедшее можно списать на все что угодно, от комплекса вины до атмосферного давления. К тому же, единственный ее знакомый в этом городе психиатр еще на четвертом курсе подался в патологоанатомы, а любимым его диагнозом всегда было: «Пить меньше надо!»
В конечном итоге она списала все странности на очередной мутировавший грипп вроде прошлогоднего свинячьего и на легкое переутомление, возникшее непонятно с чего. Песню можно было слушать дальше, даже с удовольствием.
А Гребенщиков продолжал петь своим дивным голосом:
Бывает так, что нечего сказать, Действительность бескрыла и помята. И невозможно сделать шаг, или хотя бы просто встать, И все мы беззащитны, как котята; И рвется враг подсыпать в водку яд, Разрушить нам застолье и постелье. Но кто-то вьется над страной, благословляя всех подряд — ХранитАлена выключила музыкальный центр, сняла с базы трубку и приступила к более насущной задаче — поиску денег. Пальцы привычно пробежали по клавишам, набирая номер.
— Галка? Привет! Ты как? Я вот с работы пришла, устала чего-то, башка кружится. Сижу одна, скучаю. Тоже скучаешь? А твой-то где? A-а… Мой все никак из Израиля вернуться не может, паршивец. Да, звонил вчера. Думает, на следующей неделе.
Между прочим, никакого сколь-нибудь «своего» у Алены в Израиле не числилось. Врать — это тоже высокое искусство, особенно если помнить что соврал, когда и кому. Далее девушки обсудили сволочную погоду, решили, что в Израиле она сейчас всяко лучше, а потом, сколь бы это ни показалось странным, перешли на «достоинства» мужчин обрезанных и необрезанных, и сошлись на том, что эту тему стоит продолжить за чашкой чая.
Наступал момент, ради которого и затевался весь разговор.
— Ага. Завтра? Если только после двух. Свободна? А чего так рано? А, ты тоже в пятницу до обеда… Давай я тогда где-нибудь сразу после двух и забегу… Кекс домашний — это здорово. А мне сейчас кота кормить нечем. Кстати, у вас с деньгами нормально? Тогда я… Ква-ква? Ква…
— Что-что? — ошарашенно спросила трубка.
Алена испуганно сглотнула воздух и вместо заготовленного «возьму пару тыщ ненадолго» выдала новую лягушачью трель.
Потом еще раз квакнула и судорожным жестом бросила трубку на базу.
Еще через полчаса она выкурила пару аристократичных сигарет, благоухающих запахом паленой вишни, взяла себя в руки, и снова взялась за трубку. Однако при одной мысли об одолженных деньгах ее затрясло, и наружу снова вырвался звук, похожий не то на кваканье, не то на икоту.
Похоже, халява закончилась сегодня каким-то таинственным образом — и не факт, что не навсегда.
Алена отшвырнула трубку, словно обжегшись, и спросила в пространство:
— Я что, сбрендила, что ли?
— Мр-ми! — утверждающе ответил оторвавшийся от «вискаса» котенок Подарок.
Возразить ему было нечего.
Глава 27
Новогоднее дежурство
Санкт-Петербург, О.С.Б.
Дневник Вадима Кораблева
В хрониках обычно упоминаются крупные операции и яркие события, оттого мало кто из новичков представляет, сколько у нас рутинной работы. Приходится следить за всеми мало-мальски заметными событиями из жизни города, проверять любую подозрительную информацию.
Отдел внешних связей раньше исправно обращал наше внимание на все значимые моменты. Сейчас эффективность его работы резко снизилась, как будто половина всей деятельности держалась на небезызвестном Воронове. А так, судя по всему, и было.
Заменить этого «народного мстителя» пока оказалось некем, поскольку тут требовался аналитик, желательно с опытом журналиста и навыками оперативной работы, да еще и неплохой маг. Все были уверены, что новым начальником станет «варяг», ранее работавший в другом городе.