Город в конце времён
Шрифт:
— Книги, которые можно вытащить, всегда одни и те же… Только они перемещаются с места на место. Их наименования переползают. В этом состоит секрет?
Тиадба улыбнулась и попробовала выдернуть другие книги. Неудача. Тогда она присвистнула от возбуждения и кинулась в глубь коридора.
— Может, они вообще типа буквожуков, — спеша за девушкой, размышлял Джебрасси вслух. — Может, книги на полках тоже плодятся. Может, названия рождают новые названия — создают новые книги.
— И чем это нам сейчас поможет? — бросила она через плечо.
— Да, но как узнаешь? —
— И каждая дорога — тупик! — подхватила Тиадба. — Нам так не выиграть. Не найти книгу. Но ведь у Грейн с сестрами получилось? Да еще несколько раз! — Ее лицо горячечно светилось. — Вот это задачка! Здорово, а?
Джебрасси прищурился вслед девушке.
— Должно быть, это еще не все, — сказал он. — Что-то мы упустили, что-то важное…
— Давай, тащи сюда своего друга и мальчишек, — распорядилась Тиадба. — Есть шансы, что они нам помогут — найдут себе какие-нибудь книги.
Молодой воин бросил взгляд на центральную шахту — а через нее и на другие коридоры, радиально расходящиеся в сторону внешних Ярусов. Тысячи полок… он не мог даже сообразить, сколько там книг.
— На это уйдет вечность…
— Как-как ты сказал? — удивилась Тиадба. — Что это значит?
Никому из них не доводилось слышать такое слово — оно не принадлежало языку древнего племени.
ДЕСЯТЬ НУЛЕЙ
ГЛАВА 31
Прежде чем пересечь Сорок пятую улицу напротив входа в кинотеатр, Уитлоу посмотрел влево и вправо — после столь многих лет в Лондоне и Париже он никак не мог запомнить, с какой стороны на него могут наехать лошадиные или бензиновые тарантасы.
Уитлоу не обладал способностью предвосхищать опасность; более того, здравого смысла у него было меньше, чем у людей, за которыми он охотился. Кабы не обережек, полученный от Алебастровой Княжны, Уитлоу наверняка бы погиб еще тысячу лет назад, при последнем Зиянии в горящей Кордове.
В местных ломбардах и лавках старьевщиков ничего интересного не обнаружилось. Впрочем, он на это и не рассчитывал — силы явно вступили в оппозицию друг к другу, ведя к открытой конфронтации.
Вывеска кинотеатра оповещала, что идет показ фильма под названием «Книга снов». Уитлоу широко улыбнулся, демонстрируя крепкие, плотно посаженные зубы, одинаковые, как капли воды, цвета слоновой кости.
На нем был его лучший костюм — слегка потрепанный за прошедшие полвека, но тщательно залатанный и подшитый. Да, каждый обязан следить за собой. Раз в две недели он обтирался мокрой губкой в съемной квартире-студии в Беллтауне, смазывал бриллиантином редеющие черные волосы, подстригал и напомаживал тонкие усики, надевал свежие шерстяные носки и шнуровал высокие берцы черных ботинок, специально заказанных в Италии, чтобы было комфортно деформированным пальцам.
Затем надевал новую шляпу.
После стольких десятилетий — скорее даже, целого столетия — приятно
Уитлоу прибыл в Сиэтл с месяц тому назад, почуяв признаки конфлюэнции, грядущего слияния существенных мировых линий — конечно, не без любезной помощи Моли, который предоставил доступ к своему личному, глубочайшему колодцу знаний. Один из талантов Моли состоял в определении момента, когда другие приближались к точке безысходности, и в особенности точке коллизии с Алебастровой Княжной или любым из ее клевретов: специализация, чью значимость нельзя сбрасывать со счетов походя — или обсуждать с Главком или ему подобными.
Уитлоу отдавал себе отчет в том, что не следует и близко подходить к Максу, когда тот вошел в ловецкий раж — понимал, насколько опасно даже показываться на участке Главка. Однако Бледноликая Госпожа требовала полной отдачи, а Сиэтл сейчас являлся участком как минимум с двумя, а то и тремя потенциальными мишенями.
Кстати, насчет третьей цели: она была не только очень увертливой, но и проблематичной. Кое-кто из его коллег сомневался, что дичь такого тина вообще откликнется на какую бы то ни было приманку; с другой стороны, она вполне может оказаться сильнее всех остальных, даже взятых вместе.
Зловредный пастырь.
Десятилетиями Уитлоу сохранял скрытое и бдительное присутствие в городах, разбросанных по всему свету, не привлекая к себе внимания прочих охотников, а зачастую даже воздерживаясь от браконьерского улова. По прошествии нескольких месяцев после Первой мировой он получил прямое задание от Алебастровой Княжны: найти пермутатора, которому бы не снился Город, чье существование находилось под ее (некоторые утверждали — вечным) контролем — в иной реальности. Уитлоу взял за обыкновение поддерживать сеть маргиналов-информаторов за счет подачек деньгами, наркотиками или и тем и другим. Он выбирал себе тех, кто вел свою жизнь подобно насекомым под камнями: скрытные, пугливые создания, кому было нечего терять, кроме быстротекущих, исполненных болью промежутков существования. В большинстве мегаполисов хватало с полусотни таких, случайным образом распределенных доносчиков. Практика показала, что так или иначе пермутаторы всегда вступали с ними в контакт, как если бы их собственные мировые линии — столь тщательно контролируемые — неизменно тяготели к куда более коротким и разлохмаченным прядям.
Могли даже сливаться с ними — при правильных обстоятельствах.
Уже доводилось наблюдать нечто подобное 634 года тому назад, в Гренаде. Если бы тогда все получилось, если бы он — прикинувшийся иудеем, владельцем лавки древностей — сумел изловить эксклюзивную добычу, то не было бы нужды во всех последовавших столетиях.
Недавно один из информаторов, бродячий актеришка с псевдонимом Сепулькарий, сообщил о существовании некоего пермутатора по имени Джек, чье местонахождение установить не удалось. Именно он-то и являлся нынче объектом охоты Главка.