Город в осенних звездах
Шрифт:
– Итак, сударь?
– Я искренне сожалею, сударь, что по собственной глупости причинил вам столько неудобств,-сказал я.-Достаточно времени миновало с тех пор, как я в последний раз охотился в горах, а поскольку я страшно проголодался после недавнего своего столкновения с разбойниками, я не подумал как следует. Приношу вам свои извинения, сударь. Позвольте представиться: Манфред, рыцарь фон Бек. Не стоит, наверное, и упоминать, что я полностью к вашим услугам. Как вы считаете, сможет всадник проехать по верху и привести помощь? Это реально?
– Да,-отозвался высокий джентльмен,-попробовать можно. Но я думаю, выйдет гораздо быстрее, если перелететь.
– Он рассмеялся (немецкий
Я пожал ему руку.
– Ок из Лохорка,-представился он,-окрещенный Колином Джеймсом Карлом.
Выходит, он был уроженцем Северной Британии. Никогда еще я не встречал британца, который бы так хорошо владел разговорным немецким,-я сразу принял его за одного из ландскнехтов, наемных вояк, привлеченных в последнее время "цветной гвардией" Фредерика. А поскольку Пруссия сейчас воюет с революционной Францией, он, вероятно, ушел со службы, не желая6-подобно многим,-участвовать в штурме молодой республики. В манере его говорить и держаться явственно проступала военная выправка, равно как и черты, присущие франту и щеголю. Похоже, он был из той породы людей, которые при любых обстоятельствах довольны жизнью.
– Я также известен под именем шевалье де Сент-Одрана. Должен сразу оговориться, дабы не произвести на вас ложного впечатления, что я лаэрд лишь по имени. Несколько акров земли, еще сохранившейся от моих владений, настолько скверны и бедны, что единственный отличительный признак их-полная неспособность породить жизнь растительную и поддерживать жизнь животную. Ничто не может там выжить, сударь. Даже я.
– Вы из Шотландии, как я понял.
– Да, сударь, оттуда. Батюшка мой, свято блюдя фамильную традицию, провел жизнь свою, совершая долговременное паломничество по всяким злачным местам и по более скромным монаршим дворам Европы. После известных событий сорок пятого года мало уже было радости в том, чтоб оставаться на шотландской земле, где ты в любое мгновение мог пасть жертвою диких толп своих же сограждан из южной части страны и англичан, чья жестокость превосходит все мыслимые пределы. Почти всю свою жизнь я провел за границей... под сим подразумевая я двенадцать стран и множество мелких княжеств, большинство из которых обеспечило мне в свое время вполне даже комфортное существование. Взамен я показывал тамошним людям свои чудеса. Чудеса, коим я обучился, сударь, у великих героев воздухоплавания, под началом которых мне довелось одно время служить, у самих братьев Монгольфье!
Я поглядел на повозку его с новым уже интересом.
– Авиалодка!
Он похлопал рукою по стенке повозки.
– Он здесь, сударь, да. Мой корабль. Моя гордость. Семья моя и моя честь. Моя судьба и, надеюсь, судьба человечества тоже. Да, сударь, как вы, должно быть, уже догадались, я-аэронавт, искатель приключений, только в воздухе, не на земле. И в настоящее время я странствую по проезжим и тихим дорогам этого континента с целью собрать необходимые средства для снаряжения экспедиции... столь дерзновенной, сударь, столь грандиозной... сокровища лондонского Тауэра выглядят просто жалкими грошами по сравнению с тем, что можно будет получить, если только сие начинание преуспеет. Впрочем, карты у меня правильные, показания компаса я разбираю, так что трудностей быть не должно.
– Так вы, стало быть, сударь, искатель сокровищ?
– Сударь,
Должно быть, я слишком устал и был слишком расстроен постигшим меня так внезапно разочарованием, потому что я вдруг обнаружил, что говорю ему вялым подавленным тоном:
– Сократ не упоминал Поляриду, сударь.
Шевалье де Сент-Одран нахмурился, словно бы он уличил меня в проявлении вопиющей невоспитанности.
– Упоминал.
– Нет, сударь. Ни разу.
– Как я понимаю, вы не читали его Тайных Книг.
– Тайных Книг?
– Тех, что хранятся в Лондоне? Обнаруженных несколько лет назад исследователями из Королевского Научного Общества. Извлеченных из пыльной библиотеки какого-то мусульманского али-паши. Ну теперь-то вы припоминаете, сударь?
– Нет, что-то не припоминаю.
– В Британском музее, сударь. Да. Шесть книг Сократа, все подлинники, на древнегреческом, писаные рукой самого философа. Я видел их, сударь, своими глазами. Я их читал.
Тогда-то я и составил себе представление о характере шевалье, причем именно то впечатление, что сложилось о нем у меня, он, по всей вероятности, и имел в виду произвести. Он совсем не хотел надо мной посмеяться или же обмануть меня; скорее, он демонстрировал мне компетентностью свою и профессионализм. Но демонстрация эта была отнюдь не бахвальством. Он искренне стремился заинтересовать меня и доставить мне удовольствие своими познаниями.
– И признаюсь вам как на духу,-продолжал шевалье,-запродал их не раз уже и не два.-Он рассмеялся.-Не раз и не два. Но шар есть. И на нем можно летать.
– И через завал этот можно перелететь?
– Здесь мало места. Купол нужно разложить на земле. И развести большой костер. Когда баллон наполнится газом,-ученые еще называют его горючим,-можно будет лететь. Но газ этот редкий и весьма дорогой. Если уж разжигать костер, то прямо под этим снежным утесом. Быть может, у нас получится растопить его!
– Мое дело, сударь, не терпит никаких отлагательств. Здесь есть другая дорога на Лозанну?
– Думаю, вон туда.-Он показал, куда именно.-Прямо на запад. Только она очень долгая... много миль. Я предложил бы вам карту, но у меня на всех картах еще неоткрытые земли, вы понимаете.-Тут он подмигнул.-А кое-какие, если по правде, еще даже и не придуманы.
– И вновь его свежее, румяное, так и пышущее здоровьем лицо расплылось в широкой улыбке. Лицо у него было вытянутым, под стать худощавой высокой фигуре, и смотрелось весьма привлекательным, даже красивым, когда шевалье проявлял веселое расположение духа.