Город заклинателей дождя
Шрифт:
Наверх вела широкая дубовая лестница. Элиза махнула ему рукой:
– Поторапливайся, мой мальчик. Наш хозяин не любит долго ждать.
Взяв его за руку, женщина повела Оскара на второй этаж. В конце длинного коридора они остановились, женщина постучала в дверь и сразу же вошла.
Эта комната оказалась большой и очень теплой. В пылающем камине потрескивали дрова. Из окна открывался вид на парк. Вечерело, за деревьями садилось багровое солнце. За массивным письменным столом красного дерева сидел мужчина. Он казался полностью
У Оскара перехватило дыхание. Очень светлые глаза, кустистые брови и очки несомненно принадлежали его похитителю. Но сейчас незнакомец производил совершенно другое впечатление. Если при первой встрече он походил на ворона, то сейчас на нем был просторный домашний сюртук из красного бархата с золотым шитьем, удобные широкие брюки и светло-коричневые замшевые туфли. Волосы, заплетенные в косу, падали на левое плечо, придавая мужчине сходство с китайцем.
Едва они вошли, незнакомец оторвался от чтения, шумно захлопнул книгу и отложил ее в сторону.
– Входи, - произнес он. На сей раз голос его звучал гораздо дружелюбнее, чем при их первой встрече у витрины оружейной лавчонки.
– Я вижу, ты в полном порядке. Это хорошо.
Он прочистил горло и прошел к шкафу, в котором в несколько рядов стояли бутылки всех цветов радуги.
– Хочешь чего-нибудь? Воды? Чаю? Может, коньяк?
– Он быстро взглянул на Элизу. Та решительно покачала головой и сказала:
– Нет-нет, только не коньяк. Молоко гораздо лучше. Выпьешь стакан молока?
Оскар стоял с тем выражением лица, которое нередко можно видеть у игроков в покер. Ситуация была чрезвычайно странной. Его охватило удивительное чувство - какая-то смесь страха и восхищения. Обычно он соображал мгновенно, но сейчас ему лишь с большим трудом удавалось собраться с мыслями.
– Значит, ничего не хочешь? Тогда, если ты не против, я сам опрокину рюмочку.
Мужчина взял большой бокал, плеснул на донце немного коричневатой жидкости, похоже, довольно крепкой, и сделал крохотный глоток.
– Присаживайся, - предложил он, указав на удобный диван напротив письменного стола. Оскар вопросительно взглянул на Элизу. И лишь после того, как она знаком дала ему понять, что все в порядке, опустился на мягкие кожаные подушки.
– Вот так-то лучше, - заметил мужчина.
– Тебя, должно быть, интересует, где ты находишься и чего я от тебя хочу, верно? Всему свое время. А пока позволь мне представиться. Меня зовут Карл фон Гумбольдт. А тебя?
– Оскар Вегенер, - пробормотал юноша.
Хозяин дома одобрительно кивнул.
– Рад познакомиться с тобой, мой мальчик. Мне доставляет удовольствие видеть тебя в своем доме.
Оскар ответил скептическим взглядом. С чего бы такое радушие?
– Вас вправду зовут Гумбольдт? Так же, как знаменитого путешественника-первооткрывателя?
– Ты говоришь о моем отце, Александре фон Гумбольдте.
–
– Как и мой отец, я интересуюсь природой и могу без ложной скромности назвать себя натуралистом. Ты понимаешь, что это значит?
Выпятив нижнюю челюсть, Оскар заявил:
– Еще бы! Это те, кто протыкают бабочек булавками, а потом выставляют их на всеобщее обозрение.
Герр Гумбольдт на мгновение смешался, но все-таки продолжал:
– Да, и бабочек также - если того требует наука. Но в моей деятельности это вещь второстепенная. Я скорее путешественник и исследователь. Посещаю ранее не исследованные области, описываю и картографирую их, собираю и наблюдаю флору и фауну, а затем довожу все это до сведения коллег и всех, кому это интересно.
Он указал на толстую книгу в кожаном переплете, которая все еще лежала на столе.
– Перед тобой первый том энциклопедии, над которой я сейчас работаю. Рукопись, которую я со временем собираюсь опубликовать. Это будет фундаментальный, всеобъемлющий труд, доступный не только специалистам, но и всем людям, умеющим читать. Обильная пища для живых умов.
Он одним глотком прикончил содержимое бокала и со стуком отставил его.
– Но прежде чем я опубликую эту книгу, пройдут годы. Мир пока еще к этому не готов. К тому же есть немало влиятельных персон, которые охотно запретили бы ее печатать, а возможно, и уничтожили бы. Жалкие тупицы, не желающие сделать хотя бы шаг за порог собственного дома или заглянуть за изгородь своего сада. И они нам рассказывают, как устроен наш мир! Я намерен окончательно обезоружить их и лишить всякого влияния.
– Но что же вам нужно от меня?
– набравшись духу, спросил Оскар.
Герр Гумбольдт удивленно поднял брови.
– Ты же меня обокрал! Или ты уже все забыл?
Ага, вот он и добрался до самого неприятного. Оскар сглотнул.
– Теперь понятно. Вы хотите сбагрить меня полиции?
– Нет.
– Нет?
Оскар был озадачен. Прошло немало времени, прежде чем он решился снова спросить:
– А что же тогда?
Ученый усмехнулся.
– А не хочешь ли ты хоть немного рассказать о себе? Откуда ты родом, кто твои родители и чем ты вообще занимаешься?
– Чем я занимаюсь, вы уже знаете, - возразил Оскар.
– Обычный мальчишка на побегушках. Гоняю по всему городу с различными поручениями. Не самая спокойная работа, но жить можно.
– Ага, - кивнул Гумбольдт.
– И тут тебе пришла в голову мысль стибрить мой кошелек.
«Похоже, пора удирать отсюда», - мелькнуло в голове у Оскара.
– Ваш бумажник нахально торчал из кармана пальто. Вас и без меня непременно обокрали бы, часом раньше или часом позже, - проговорил Оскар и тут же добавил: - Это вы виноваты! Вы сами толкнули меня на преступление. Нельзя так искушать человека, тем более бедного.