Город, затерянный между мирами

Гашенева Мария

***

Самир упал на землю около лазейки в зеленом непроницаемом куполе. Нестерпимая боль сжигала его руку. Черные пятна разрастались, плоть тлела, разрушалась, рассыпалась в труху. Мужчина застонал, хватая ртом воздух. Хотелось пить. С трудом поднявшись на ноги и прижимая к груди изуродованную руку, он заковылял к проходу. Прохождение через тонкую границу отняло последние силы. Самир упал и закричал от боли. Он чувствовал, как повышается температура. Озноб бежал по позвоночнику, тело сотрясала дрожь. До входа в гостиницу оставалось совсем немного. Самир все

же поднялся, ноги предательски подогнулись. Он сделал несколько неуверенных шагов, рыча сквозь зубы от напряжения, но все же, не добрался до цели и упал на землю. Боль грызла его, туманя рассудок, высасывала последние жизненные силы.

Входная дверь отворилась, послышались голоса и торопливые шаги. Ротокалия и Орофен склонились над распростёртым на земле мужчиной. Увидев его безобразные черные раны, Ротокалия громко вскрикнула. Она простерла руки над объятым агонией телом, вливая жизненную энергию в боевого мага. Температура прошла, озноб и дрожь перестали мучить тело. Боль стала постепенно утихать. Истлевающая рука восстанавливалась.

— Прости меня Орофен. Я не должен был уходить без твоего согласия. Я не смог ее остановить и решил пойти с ней. — Заговорил Самир, как только к нему вернулась способность соображать.

— Где Терна? — Спросил Орофен, склоняясь над раненым товарищем.

— Погибла. — Дрожащим голосом ответил Самир. — Столкнулись сначала с Вором, а затем Черный дракон обратился. В башне была девушка, я точно видел девушку. Мы не смогли ее убить.

— Тихо, тихо. Ты еще очень слаб! Не трать силы. — Заговорила Ротокалия, голос ее дрожал от усталости. — Рана очень серьезная.

— Давай перенесем его в дом. — Предложил Орофен. Маги подняли Самира на ноги, взвалили его руки себе на плечи. Мужчина попытался идти сам, но ноги его не удержали, и он повис на своих товарищах.

С трудом втащив непослушное тело Самира внутрь, его положили на кровать в одной из комнат. Повреждение на руке уменьшилось, но полностью не прошло. Ротокалия попробовала лечить еще, но энергия утекала в пустоту, два темных пятна не желали исчезать с кожи. Но боль ослабла, и Самир провалился в тяжелый болезненный сон. Убедившись, что мужчина спит, целительница временно оставила свои попытки. Вышла из комнаты и тихо прикрыла дверь.

— Не могу до конца вылечить, не понимаю в чем дело. — Устало проговорила она, подходя к верховному Магу.

— Яд черного дракона очень опасная вещь, я не уверен, что его вообще можно вылечить. — Орофен говорил серьезно, лицо его было напряжено, между бровей пролегла глубокая складка.

— Ему вроде лучше, он заснул, я сейчас передохну и еще попробую. — Возразила Ротокалия.

Из комнаты, где лежал Самир раздался крик. Ротокалия вздрогнула и бросилась бежать на помощь больному. Мужчина корчился на кровати, хватаясь за раненую руку. Черные пятна опять стали разрастаться, образуя на коже уродливые дыры. Жар вернулся. Пот выступил на лице боевого мага. Ротокалия приложила руки к раненому месту, и с удвоенной силой стала вливать энергию в тело Самира. Платье на ней заметно повисло, она стремительно теряла вес. Целительница отдавала лечению всю себя. Самир тяжело и прерывисто дышал. Кричать он перестал, боль немного ослабла. Повреждения уменьшились, но никак не хотели проходить полностью.

— Ротокалия оставь это дело. — Орофен положил руку ей на плечо. — Оставь, ты истратишь все резервы сил, но ему не поможешь.

— Но надо что-то

делать! — с отчаянием закричала целительница.

— Да, надо отрубить ему руку. Другого пути нет. Яд черного дракона нельзя изгнать из тела. Его рука уже во власти Матери Смерти. — Устало проговорил Орофен.

— Великий учитель… — Целительница бессильно опустилась на край кровати.

— Остатки сил тебе понадобятся, чтобы залечить рану. А я пойду на кухню, принесу топор для мяса. — С этими словами Орофен вышел из комнаты.

— Прости меня, прости! — причитала Ротокалия, слезы выступили у нее на глазах.

— Ты сделала все, что могла. — Прошептал Самир. — Не плачь, ты не виновата. Это полностью моя вина.

— Но рука… — жалобно проговорила Целительница, шмыгая носом.

— У меня есть еще одна. И будет жизнь. А значит, я не бесполезен. Рука это плата за глупость и самонадеянность. Она будет напоминать мне, что враг опасен и силен, и подогревать желание с ним поквитаться. — Самир попытался улыбнуться.

Вернулся Орофен, сжимая в руке топорик для мяса. При виде оружия, Самир тяжело сглотнул и тут же застонал от боли, раны стали увеличиваться.

— Отруби, отруби быстрее, больше не могу! — сквозь зубы прокричал он.

Орофен подошел к боевому магу, порезал палец острым лезвием топора. На коже выступили яркие капельки крови.

— Спи. — Прошептал верховный маг и начертал свой кровью на разгорячённом лбу товарища аксельванты, подул на них, и символы осыпались серебряной пылью. Самир закрыл глаза и затих, провалившись в глубокий магический сон.

— Давай переложим его на пол! — предложил Орофен. Тело боевого мага было худым, но оказалось очень тяжелым. Его уложили на голые деревянные доски, вытянули в сторону, стремительно тлеющую руки. Орофен поднял топорик и нанес удар, отсекая конечность чуть выше локтя, там плоть еще была цела. Раздался звук ломающейся кости, брызнула кровь, но отрубить с первого раза не получилось. Самир лежал неподвижно, на его лице не дрогнул ни один мускул, глубокий вызванный магией сон крепко держал его в своих объятиях. Кость треснула, но не раскололась до конца, рука повисла на обломках кости, клоках мышц и кожи. Кровь фонтаном била из раны, заливая пол и верховного мага. Орофен ударил еще раз, и еще. Топорик для мяса был не самым удачным оружием ампутации. Ротокалия вздрагивала при каждом ударе и шумно втягивала воздух через нос, но не зажмурилась и не отвернулась, она не имела права терять драгоценные секунды, преступать к лечению нужно было немедля. Самир стремительно истекал кровью. Наконец непокорная плоть подчинилась, и бесполезная, изъеденная кислотой рука отделилась от тела.

— Лечи! — прорычал верховный маг, поднимаясь на ноги. Кровь Самира залила его руки, забрызгала одежду, несколько капель попали на лицо. Орофен привык полагаться на свои магические силы, и грязная работа руками давалась ему нелегко.

Ротокалия распростерла ладони над уродливой рубленой раной, тратя на ее заживление остатки своих сил. Щеки ее ввалились, кожа плотно обтянула сухие дряблые мышцы. Руки тряслись от напряжения. Место разреза быстро зажило и затянулось свежей розовой кожей. Самир по-прежнему спал. Лицо его было бледным, но страдание покинуло его черты. Жизни боевого мага больше ничто не угрожало. Ротокалия без сил опустилась на пол рядом с Самиром, не обращая внимания на растекшуюся на пол кровь. Женщина была истощена, но улыбалась.