Город золотых теней
Шрифт:
– Я хватаюсь за любую соломинку, что мне подворачивается.
– Да, я заметил. Как ты себя чувствуешь? – спросил Фредерикс, помолчав.
– Не начинай. Не надо было тебе ничего рассказывать.
Фредерикс вздохнул, но ответить не успел: одна из стен стала проницаемой, и сквозь нее впорхнула стая обезьянок.
– Пошли! Летим быстро-быстро-быстро!
– В чем дело? – удивился Орландо. – Что случилось?
– Отыскали Пса, – промурлыкала ему в ухо Зунни, пристроившись над левым плечом. – У него большой секрет. Крепкий, блокированный,
– Пес чем-то занимается, – пояснил Каспар в другое ухо. – И занимается тайком. Большой секрет, но Озлобышей не обманешь!
Орландо невольно вспомнил виденную когда-то карикатуру: на одном плече у человека сидит ангел, на другом дьявол, и каждый пытается склонить его на свою сторону. А если в оба уха твердит неуправляемая анархия?
– Да о чем вы говорите? Какой еще секрет? Да еще блокированный?
– Большая дырка куда-то. Пошли! Мы вас протащим! – Зунни шмелем жужжала в ухо. – Устроим Псу сюрприз! Смеяться и визжать, смеяться и визжать!
– Озлобыши, к полету по сети – готовсь! – пискнул кто-то. – Килохана!Пристегнуть ремни!
– Не так быстро, – поморщился Орландо. Легкая головная боль вдруг резко усилилась, и он не хотел, чтобы его куда-то гнали. Но было уже поздно – обезьянки включились в режим «полный вперед». Фредерикс расплылся и исчез, утянутый Озлобышами неизвестно куда. Даже стены домика завертелись перед глазами Орландо, и ему показалось, будто он видит несколько разноцветных потоков краски, стекающих в раковину.
– Черт, да погодите же!.. – крикнул Орландо, но уже в пустоту.
Его захлестнул мрак. Он куда-то падал, летел, растягивался в нескольких направлениях сразу. Потрескивание в ушах становилось все громче, пока не превратилось в рев двигателей реактивного лайнера или межпланетной ракеты.
– Держись, Ландогарнер! – радостно выкрикнула где-то рядом невидимая Зунни. Никакой тревоги в ее голосе не ощущалось; то ли кроме Орландо никто столь ошеломляющих ощущений не испытывал, то ли эти сумасшедшие детки к ним попросту привыкли.
Впечатление, будто тело растягивается, становилось все сильнее; казалось, его вытягивают в ниточку и высасывают через соломинку. Или же тебя забросило в симуляцию американских горок… да только они наверняка находятся междусимуляциями… Орландо едва соображал, а скорость все увеличивалась и увеличивалась…
И тут вселенная свернулась.
Все остановилось, точно стиснутое гигантской рукой. Орландо услышал отдаленные крики, тонкие детские голоса – и дети эти еле слышно, словно из-за толстой двери, вопили от ужаса. Они на что-то нарвались… а вместе с ними и Орландо.
Бездна вокруг него стала сжиматься, невидимый давящий кулак замораживал мысли и сердце. Он был беспомощен, подвешен на дуге медленного электричества. Та его часть, что еще могла мыслить, сопротивлялась, но высвободиться не могла. Его все больше сдавливало и сплющивало, пока последний оставшийся кусочек его «я»
«Я не хочу умирать!» То была бессмысленная мысль, потому что он не мог ничего придумать или сделать, чтобы изменить происходящее, но она вновь и вновь эхом раздавалась в его угасающем сознании. Все имеющиеся в мире симуляции смерти не смогли бы подготовить его к такому. «Я не хочу умирать! Я не хочу… умирать…»
«Не… хочу…»
Как это ни поразительно, но мрак оказался не бесконечным.
Крошечная искра вырвала его из неописуемой пустоты. Он поднимался к ней беспомощно и равнодушно, как влекомый течением труп. Искра стала размытым пятнышком света. После убийственной черноты оно показалось ему бесценным даром.
Он плыл, и свет становился ярче, брызгал лучами, оставляющими яркие царапины на теле бесконечной ночи. Линии превратились в квадрат, квадрат обрел глубину и стал кубом, а тот принял настолько обыденный облик, что на мгновение Орландо не поверил своим глазам. Он увидел летающий в пустоте и увеличивающийся с каждой секундой офис – простую комнату со столом и стульями. Орландо как-то неуловимо оказался внутри, и сковывающее тело ледяное онемение дрогнуло и слегка ослабело.
«Это сон. Мне снится сон». Ему уже доводилось засыпать подключенным к сети, и это ощущение было ему знакомо. «Должно быть, все дело в пневмонии, а это горячечный бред. Но почему я не могу проснуться?»
Комната чем-то напоминала смотровое помещение в клинике, но все в ней было сделано из серого бетона. Огромный стол походил на каменный саркофаг из гробницы. За ним сидел человек. Вернее, Орландо решил, что это человек, – на месте лица у него была лучистая пустота.
– Я ведь сплю, верно? – спросил он.
Существо за столом, казалось, не услышало вопроса.
– Почему ты пожелал явиться и работать на нас? – спросило оно высоким успокаивающим голосом.
Проживи Орландо миллион лет, он все равно не смог бы предвидеть подобный разговор.
– Я… не желаю ни на кого работать. В смысле… я ведь просто ребенок.
В стене за столом медленно распахнулась дверь. За ней клубился дымный синий свет. Внутри этого яркого свечения шевельнулась какая-то бесформенная тень. Душу Орландо наполнил ужас.
– Онхочет тебя, – сказало сияющее существо. – Он принимает всех – видишь ли, ему скучно. Но на нашей стороне стандарты несколько выше. Разделяющая нас грань очень тонка. Ничего личного.
– Я пока не могу работать. Понимаете, я еще учусь в школе… – Это точно сон – иначе и быть не может. А может, нечто худшее. Возможно, он умирает, и сознание творит свою последнюю фантазию.
Существо в соседнем помещении шевельнулось, свет всколыхнулся. Орландо слышал его дыхание – низкие хриплые вздохи, разделенные долгими промежутками времени. Оно ждало. И станет ждать столько, сколько потребуется.