Город
Шрифт:
— Подожди, не так быстро, дай ещё водички, — попросил Эмиль.
Пётр поднёс к его обветренным губам холодный металл. Приятная прохлада разнеслась по всему организму. Секундным оглушением и звоном отдалась в ушах.
— Похоже, у тебя обезвоживание, Эм, ничего, не двигайся, я как раз нашёл в бауле Щеки немного сушеных трав и сделал нам чаю, — он поставил рядом с матрасом чашку с водой на будущее, прошёл к другому концу комнаты и вернулся с двумя полными чашками, от которых к потолку вихрились ниточки пара. Пётр всучил больному одну из ёмкостей, тот схватился за неё одной рукой. От напитка исходил дивный аромат. Этот чай Щека получил как награду за выполнение какого-то задания, берёг для удачного случая, но, кажется, удачнее случая могло им и не выпасть.
Пётр присел напротив кровати на найденный в одной из кают стул.
— Сколько мы уже здесь? — Задался вопросом Эмиль, оглядывая комнату, но таким взглядом,
— Что ты помнишь? Из того, что было, — ответил Лавина вопросом на вопрос.
— Помню как Щека отдал жизнь за нас и погиб. А дальше… всё как в тумане. Помню ещё, что мне руку отгрызли, — он вынул её из под одеяла, будто бы не веря собственным словам, спрятал культю обратно.
— А дальше спаслись только мы с тобой. Нам помог один мужик с этого корабля, как оказывается, дредноут обитаем и даже очень. Мы провели здесь три дня, Эм, и всё это время я только и делал, что ухаживал за тобой и гадал, что же это за люди такие и откуда они взялись. Что это за человек, который помог нам, а потом бросил. Недавно он сам пришёл к нам, постучался, я вышел с ним поговорить и… он многое мне рассказал. Многое.
— Многое?
— Да. И хорошо, что ты помнишь смерть Семёна. Надо бы его похоронить или как минимум устроить траур.
— Траур? Для кого? Что ты собрался хоронить? Там даже костей не осталось, только рваная одежда и снег, впитавший его кровь и ярость этих собак.
— Так нужно. Он не мог погибнуть зазря, — возразил Пётр.
— Он погибнет зазря, если мы спустимся туда и попытаемся его похоронить. Нас просто порвут на куски вслед за ним, вот и всё, ты думаешь он ради этого жертвовал своей жизнью? Ты думаешь, он хотел бы, чтобы мы устраивали по нему траур? Петя, ты оказался намного более полезным и верным соратником, чем я предполагал, но не мешай свою репутацию с дерьмом подобными заявлениями, пожалуйста. И, знаешь, не называй его Семёном. Он сам себя так никогда не называл. Сёма и Щека это разные люди: первый был чудаком с широкими плечами, который попал однажды в центр восстания, угодил между молотом и наковальней и не мог решить за кого ему выступить, за Капитана или за Восстание. А второй — Щека — это тот же самый чудак с широкими плечами, но который сделал важный выбор в своей жизни. И этот выбор намного важнее обхвата его плеч.
— Пей чай, — мягко ответил Пётр.
Эмиль припал к кружке с чаем, отхлебнул совсем немного, продолжил:
— Не будет никакого траура. Надо двигаться вперёд. К Тринадцатому сектору. Это наше задание.
— Почему тебя так интересует Тринадцатый сектор? — Лавина бросил на него любопытный взгляд.
— Что значит интересует? Это наше задание, друг, мы должны его выполнить.
— Прости, Эмиель, но я тебе не верю, — сухо констатировал Пётр.
— О чём ты? Что значит не веришь?
Ветер завыл за стенами, извещая о приближающейся вьюге. Петя спокойно заговорил:
— Я не хотел поднимать эту тему раньше, потому что не было подходящего момента, но куда уж как не сейчас? Особенно тогда, когда я узнал кое-какие подробности от человека в балахоне. Хоть я и стал носителем бремя исследователя относительно недавно, но с азами я знаком. Ты потерял большую часть отряда, Щеку и Рыжего, я не в счёт. Тебе по правилам нужно сворачивать экспедицию и возвращаться в Город. И всё бы ничего, твоя группа ведь такая особенная, может быть и задание согласно рангу вашей группы, но всё дело в том, что Тринадцатого сектора уже давным давно не существует. Этого города нету на карте.
Эмиль помолчал некоторое время.
— Что же ещё ты узнал? — В его словах чувствовался укор, применимый к человеку, который лезет не в своё дело.
— Сначала ты, — отрезал Пётр.
— Ты мне не доверяешь?
— А ты мне? — Пётр поднёс горячий чай к губам, жадно отхлебнул и вытер мокрые губы рукавом.
— Ладно, — оповестил соратника Эмиель и сел поудобнее. — Мою группу никто и никуда не отправлял. Инициатива пошла не от Города, не от Капитана, а от меня. Когда я узнал, что с Тринадцатого сектора бегут люди, я принял решение отправиться туда по сугубо личным мотивам — есть один человек в Тринадцатом секторе, который спас меня однажды, я должен ему отплатить. Капитан предоставил мне списки беженцев, пришедших в Город, так как я имел связи и общался с ним лично, этого человека в списках не было. Щека решил поддержать меня, и мы уже начали собираться в путь, как к нам прицепили этого мальчишку. Я не хотел его брать с собой, так как смерть каждого члена отряда была бы на моей совести, но Капитан настоял. Путь этот проложил лично я, за все решения, которые я принимал, также ответственен я. Вот в принципе и всё. Я любой ценой попаду в Тринадцатый сектор, с тобой или без тебя. Доволен полученной информацией, соратничек?
— А Капитан тебе не
— А что здесь рассказывать? Мы же в этом и виноваты, Город, решения Города, то, как мы обокрали их. Ты об этом? Если для тебя это было секретом, то для меня отнюдь нет.
— Не-а. Не об этом, — Пётр придвинулся на своём стуле ближе к матрасу, вперил свои глаза в Эмиеля: — Они бежали, потому что на нас надвигается огромного размера буря. Хотя по рассказам людей, её и бурей то называть стыдно, ведь по официальным прогнозам ученых это самая большая аномальная вьюга или метель, которая происходила в мире. Чем она вызвана? Это такой же вопрос как и тот, почему весь мир погряз во льдах и снегу. Возможно, какой-то надлом в земной коре, а, возможно, ещё что-то. Главное, что это буря сметает всё на своём пути. Её пытались обойти по бокам целыми группами, дабы просто уйти с её радиуса поражения, но это никому так и не удавалось. Температура с этой бурей опускается до смертельных минус ста, а то и меньше. Она взымается до самого неба, сметая со своего пути все поселения и города — люди в страхе покидают свои дома, бегут на север. Они приходят на порог чужих убежищ, но там уже всё переполнено. И тогда эти убежища терпят крах, жители городов, сметённых людской ордой, пополняют ряды беженцев. Словно снежный ком, словно саранча, толпа людей в страхе несётся на Север, сметая перед собой всё прежде чем сметёт эта смертоносная буря, обгладывая поселения до костей как те волки нашего Щеку. Вот что сейчас происходит в мире. Помнишь как все задавались вопросом, мол, почему к нам пришла такая небольшая часть жителей Тринадцатого сектора? Так вот, это всего лишь те, что хотели нас предупредить о надвигающейся опасности. Но Капитан закрыл им всем рты, сослав на Чернуху, приказал всем, кто об этом знает, молчать, и тебе он этой тайны не выдал — с милой душой отправил туда, где тебя и Щеку, и Рыжего будет ждать смерть, — в горле у Петра пересохло, он сделал сразу несколько глотков пока ещё тёплого чая и снова нырнул в свой рассказ: — Почему меня застала внезапная вьюга там, где её не должно было быть? Почему сдвинулись все пунктиры охотничьих угодий и, казалось бы уверенно огибая их, мы угодили в самую гущу? Почему в Город всё чаще и чаще стали приносить охотников и исследователей, которые пострадали от лап взбунтовавшихся зверей, которые бездумно неслись прямо на людей? Почему этот корабль, на котором мы сейчас находимся, оказался не на том заявленном уровне, а где-то на вершине непонятной скалы, которой здесь раньше не было? Разведка не врала, волки не сошли с ума. Мир рушится. Теперь рушится до основания, до самого конца, но медленно, начиная с самой крыши. Черепица уже давно свалилась на пол, вот и от стен скоро начнут лететь осколки, если уже не начали лететь — кто знает, смог ли Капитан сдержать утечку информации. Всё что происходит сейчас — последствия этой громадной бури-гиганта, от которой нам не спастись. И твоего человека, ради которого ты сюда шёл, нам тоже не спасти. Этот Тринадцатый сектор уже давно пал, а за этим сектором идут другие, такие же, «тринадцатые секторы». Скоро и наш «тринадцатый сектор» снесут к чёртовой матери.
Ветер некоторое время завывал всё сильнее и сильнее, вихрями впиваясь в обшивку корабля, отрывая от него металлические листы и унося их к подножию скалы. Становилось всё холоднее и холоднее.
Эмиль молчал, всё это время он внимательно слушал и запоминал, чтобы потом либо ответить, либо задать свои вопросы. Во время монолога Петра он так часто прикладывался к чаю, что тот и вовсе уже закончился. Эмиель отхлебнул последний раз, отставил жестяную чашку в сторону и запустил руку обратно в тепло, под тряпьё, туда, где покоилась его культя.
— Так кто же все эти люди на корабле?
— Это… это и есть беженцы из Тринадцатого сектора. Это вторая группа, которая шла вслед за первой, но не дошла, увидев, что сделали с первой группой. Они повернули и наткнулись на этот корабль. Вот в принципе и всё.
Эмиль выждал паузу в пару минут, обдумывая всё сказанное его теперь уже единственным напарником и сказал:
— А ты не думаешь, что Капитан прав? Что насчёт того, что не существует никакой бури? Я её не видел, ты тоже. А те кто видели или, как ты сказал, пытались уйти с её радиуса поражения, погибли. До нас никто не дошёл. Откуда тогда эти слухи? И, действительно, есть такие животные, знаешь, дельфины. Это из Старого мира. Может ты помнишь, о них шла легенда, что они якобы спасают утопающих тем, что толкают их к берегу. Но, позволь, кто рассказывал эти легенды? Те люди, которых дельфины толкали к берегу, всё логично, но что насчёт тех людей, которые тонули, но животные наоборот отталкивали их от берега? Что насчёт этих людей? Также и здесь. Каким образом они должны рассказать, передать весь тебе или мне о том, что успешно обогнули бурю? Да и в конце концов, что самое важное, какие есть доказательства того, что буря-гигант существует?