Город
Шрифт:
И Роман Маркович понял, что все что плел ему Пантокрин об этой девушке, беспардонное вранье. Этот старый пакостник просто не мог пройти мимо подобной красоты. Но получив, вероятно, достойный отпор, решил добиться своего, превратив эту славную красавицу в куклявку. Ну что за гнустность такая?! А Гриша-то, Гриша каков! Ай, да Орлов! Ай, да орел!
Слева на кровати сидела Венера-молочная. Когда-то Березин был в восторге от своего изделия, от красоты куклявки и именно он дал ей имя Венера.
Татьяна смотрела на незнакомого Березина с серьезным любопытством, как бы говоря: "А это что ещё за явление Христа народу?" Березину под этим взглядом сразу стало неловко за свой неопрятный вид, многодневную щетину, помятые сверх всякой меры брюки, стоптанные старые туфли. Он смущенно сказал:
– Здравствуйте, Таня!
– Здравствуйте, - недоуменно поздоровалась девушка.
– Но, простите, я вас не знаю.
И тут Роман Маркович вспомнил, что забыл поздороваться с Венерой и от подобной бестактности смутился ещё более.
– Здравствуй, Венера!
Голая по пояс, та соскочила с кровати, вытянула руки по швам, выкатив вперед огромные и тяжелые груди, звонко ответила:
– Здравствуйте, отец!
– Ты бы, голубушка, прикрыла чем-нибудь эти штуки. А то неудобно как-то.
– Ах, простите, отец!
– спохватилась Венера, схватила с кровати блузку, накинула на себя.
– А она здесь почему?
– спросил Березин у Толи.
– Это Коля её притащил, чтобы, стало быть, Тане не скучно было.
– Но вы, ребята, даете! Насколько мне известно, она же служит в тайной полиции?
– Неа, её оттуда выперли, - объяснил Коля.
– Она за Гришу заступилась, её и выперли. Да вы не сомневайтесь, батя, она своя в доску!
– Ага, я своя, папа, - простодушно подтвердила Венера.
– Я вот и Тане говорю, что за Гришу я все что угодно могу. Шибко он мне пондравился.
– Понравился, - поправил её Березин.
– Я и говорю - пондравился.
– Отец?!
– удивилось Татьяна.
– Вы что же, им всем... В каком смысле "отец"?
– Видите ли, Таня, - рассмеялся Роман Маркович недоумению девушки.
– Я действительно для всех них в какой-то степени больше мама, чем папа - я их создал. Вот потому они все меня так зовут.
– Значит вы бывший главный ученый города Березин Роман Маркович?
– Он самый. Ребята, оставьте нас одних.
– Нет базара, батя!
– сказал Коля.
– Венера, пошли.
После их ухода, Березин подошел к кровати Татьяны, сел рядом с ней, сказал, улыбаясь:
– Вам очень огромный и очень пламенный привет от небезызвестного вам Григория Александровича Орлова.
Прекрасное лицо её озарилось великой радостью. Она вскочила
– Боже мой! Вы видели Гришу?! Он живой?! Как он?! Что с ним?!
– Жив-здоров. Говорит, что безумно вас любит. Может и врет. не знаю. От него все можно ожидать, - рассмеялся Березин.
– Живой! Господи, как это замечательно! Живой и здоровый! А я так волновалась, так волновалась! И Толя с Колей ничего о нем не смогли узнать. Где он?
– В сумасшедшем доме.
– В сумасшедшем доме?! Господи, там он ещё не бывал! Там его и место!
– она счастливо рассмеялась, а затем без всякого перехода расплакалась.
Смеялась и плакала, плакала и смеялась. И это было прекрасно. У Березина защемило сердце. Как он завидовал в эту минуту Орлову. Как бы хотел, чтобы хоть одна женщина в мире так же вот смеялась и плакала о нем. Но увы, любовь обошла его стороной. Не повезло. Видно придется доживать век бобылем.
Когда Татьяна немного успокоилась, он спросил:
– А как вы с ним познакомились?
– С кем?
– С Орловым.
– А разве Гриша вам не говорил?
– Нет. Он только сказал, что если с вами что случится, то ему не жить.
– Правда?!
– и глаза её буквально залучились счастьем.
– А вы знаете, и я так же. Правда! Я про себя уже давно решила, что если с Гришей что случится, то я зубами перегрызу горло этому гнусному старикашке Пантокрину, а там пусть будет то, что будет.
– И все же, как вы с ним познакомились?
– Я получила задание завладеть его сутью.
– Ну и?
– А вместо это влюбилась в него без памяти.
– Вас за это и арестовали?
– Нет... Впрочем, да, сначала за это арестовали и стали допытываться не являюсь ли я, как и он, агентом Остального мира. А затем меня вызвали на допрос к самому Пантокрину.
– И что же он?
– Похоже, его мой допрос мало интересовал. Наговорил мне комплементов и оставил под охраной генерала Поперечного в своей комнате отдыха. А через два дня после смерти жены сделал мне предложение.
– Я так и знал!
– вырвалось у Березина.
– Что знали?
– Да так, ничего особенного. Судя по тому, что вы оказались снова здесь, вы ему отказали, так?
– Отказала и довольно звучно, - рассмеялась она.
– Как это?
– Влепила ему пощечину.
– Молодец! У Орлова будет достойная жена.
– Роман Маркович, а вы знаете, Пантокрин мне сам признался, что это он убил жену, отравил. Вот негодяй, правда?
– Еще какой негодяй, пробы ставить негде. А знаете, что он велел мне с вами сделать?