Город
Шрифт:
Через полчаса мы остановились у мэрии, и обошли здание. С обратной стороны Эндрю нашел неприметную дверь, ведущую в полуподвал.
— У тебя, что от всех дверей ключи? — спросил я, когда мы оказались внутри.
— Я же слесарь, — ехидно сказал Эндрю и включил фонарь. — Кто, думаешь, здесь все замки на новые менял?
Об этом я не думал, и так все понятно. Через несколько метров широкого коридора наш путь преградила новая дверь — широкая, двустворчатая, пускающая в глаза блики металлической поверхностью. Эндрю открыл и ее, мы вошли в большой зал. На рядах стеллажей расположились огромные стопки распухших канцелярских папок, от количества
— Что вы здесь храните? — спросил я, оглядывая раскинувшуюся картину.
— Личные дела, — равнодушно отозвался Эндрю.
— Какие еще личные дела?
— На жителей города, не на рейдеров же.
Несколько секунд я стоял, осознавая услышанное.
— Тут и на меня есть?
— Нет, здесь только на мертвых. На живых в другом месте, и там я тебе не помощник, извини.
— Мне и не надо, — я еще раз обвел взглядом целлюлозные массивы. — Но как мы найдем нужное нам дело?
— Здесь все рассортировано по нескольким характеристикам. Нам нужны какие-то важные шишки, пропавшие лет семь назад.
С этими словами Эндрю двинулся куда-то вглубь зала, освещая фонариком стеллажи. Чтобы не остаться одному в темноте, мне пришлось двинуться вслед. После получаса блужданий Эндрю наконец решил, что нашел то, что нужно. С радостным возгласом он полез наверх, почти сразу на меня оттуда полетели стопки бумаг, я сначала уворачивался, потом сообразил отойти на безопасное расстояние. Еще через четверть часа нужные нам дела отыскались в самом низу.
— Джозеф Браун, — прочитал Эндрю, осветив фонариком папку, и повернул луч на соседнюю, — Курт Браун.
Он передал находки мне и пошел к выходу.
— Ничего, что мы тут намусорили? — спросил я оглянувшись.
— Завтра уберут, — непринужденно сказал Эндрю.
Кто должен убирать здесь, за взломщиками было непонятно, наверное, в мэрии привыкли к таким визитам. Я поспешил за ним, обдумывая, насколько эффективно работает наша городская управа, если оказывает помощь даже в столь неурочное время.
— Что дальше? — спросил я, когда мы снова оказались на велосипедах.
— Это уже твоя забота. Я тебе дела нашел, остальное не в моей компетенции. Домой лучше ехать поодиночке.
Эндрю укатил в темноту ближнего переулка, а я повернул в другую сторону, с некоторой обидой обдумывая его слова. Как-то совсем не по — дружески у него выходило, будто мы подельники в каком-то мерзком деле, в которое его втащили насильно. Хотя, если подумать, так и выходило, но уж слишком лицемерно и по — деловому он говорил, как прожженный циник. Ладно, не мне, взломщику — рецидивисту, его судить.
Дома я засунул папки под кровать и снова завалился спать. Когда проснулся, на улице уже ярко светило солнце, пробиваясь в комнату сквозь листву. В голове тяжесть, шея затекла, а мозги словно опутали паутиной — кажется, я спал слишком долго. Или напряжение последних дней сказывается. Умывшись, позавтракал холодной овсянкой, начал собираться на работу и только потом вспомнил, чем нужно заняться. Моей голове явно нужен отдых. Со вздохом полез под кровать, нашел документы и начал листать. Надежда найти там что-то, объясняющее ситуацию испарилась уже к десятой странице. Не знаю кто все это писал, но он был явно не в себе. Если верить написанному, внутри нашего города существовал как бы еще один город, с очень странными порядками — то ли сообщество маньяков, то ли сборище извращенцев. Понять, что именно они делали, по
Глава 14
Высокий худой человек сидел на камне посреди болота, прижав мелко дрожащие рук к груди. На его костюме то тут, то там прилипли комья грязи, штаны намокли по колено, став снизу вместо серых почти черными. Светлая шевелюра растрепалась, а лицо прорезали глубокие морщины, добавив к возрасту добрый десяток лет. В тумане послышался плеск и через немного рядом сел Дэнил.
— Ты убил их, — безжизненным голосом сказал неизвестный.
Дэнил кивнул.
— Зачем?
— Я же человек! — удивился Дэнил. — Человек должен убивать всех, кто слабее его. Или уродовать. Менять природу покоренных, подстраивая под свои нужды. Только так он может выжить.
— Мы можем по — другому.
— Можете, — легко согласился Дэнил, — но не всегда. Эти вот сейчас не смогли. Кто в итоге прав?
Человек помолчал, впившись лихорадочным взглядом во мглу.
— И долго ты будешь их убивать?
— Пока ты мне нужного не приведешь.
— Как он выглядит?
— Откуда я знаю? — недовольно сказал Дэнил. — Я его ни разу не видел. Вот приведешь, тогда тебе и скажу.
— А что потом? Ты оставишь город в покое?
— Нет. То есть да. Как только все сдохнут.
— Не понимаю. Зачем тебе это? Что мы тебе сделали? Откуда такая ненависть?
— Нет у меня никакой ненависти, не придумывай. Можешь считать, что это просто работа. К тому же я не говорил, что собственноручно всех убью, больно нужны вы мне. Сами сдохнете, без моей помощи. И вообще, я не виноват, что вы все смотрите на одно, а видите совсем другое. Убийцей вон заклеймили…
— А как это назвать? — сквозь зубы процедил человек.
— Не знаю, я в названиях не силен. Я просто вижу, как на самом деле, а объяснить… Это не самая сильная моя сторона.
Дэнил замолчал и стал смотреть в ту же сторону, что и человек.
— Когда ты мою дочь вернешь? — спросил тот.
— Как дело сделаем.
— Дело? Ты же сказал, что после этого все умрут? Значит и Лина?
— Что ты так нервничаешь? Я разве тебя хоть раз обманывал? Вспомни, Дэгф, я ведь всегда говорю как есть, нравится это тебе или нет. Вы действительно все сдохнете, но разве ты намеревался жить вечно? И убивать я вас не собираюсь, ты же знаешь, мне в город не попасть. Приведешь нужного человека из элиты, получишь свою дочурку и живи, как знаешь, мне до тебя дела нет.
— Но что именно тебе надо? — спросил Дэгф. — Может человек с какой-то должностью, что-то знающий…
— Причем тут должности? — скривился Дэнил. — У вас элита чем от остальных отличается? Способностями.
— Вообще-то у многих горожан есть способности.
— Что, правда? А что же ты не говорил?
— Ты и не спрашивал.
— И много таких?
— Не знаю, я не считал. Может полгорода наберется.
— Это все немного усложняет, — почесал затылок Дэнил. — Полгорода — это много.