Город
Шрифт:
— Та-ак, — сказала обезьяна. — Ну все, ты попался, чертов кот!
— Извините? — удивленно спросила одна из девушек, невысокая брюнетка.
— Я сказал: так, ты попался, чертов кот! — повторила обезьяна.
— Я слышала. Но не поняла, почему вы вдруг гоняетесь за моим котом, — объяснила девушка.
В ее голосе появились угрожающие интонации. Кот, почувствовав, что его защищают, быстро запрыгнул к ней на колени и тайком посматривал на обезьяну из-под скатерти.
— Так это ваш кот, вы признаете! —
— Мой. А что, это преступление — держать у себя кота?
— Преступление. Если кот — преступник! — угрожающе закричала обезьяна.
Брюнетка рассмеялась. Две оставшиеся девушки с интересом наблюдали за разворачивающимися на их глазах событиями.
— И что же он сделал? — не менее угрожающе спросила девушка пугающе тихим голосом. — Съел ваш банан?
— Нет, бананы его вряд ли интересуют. Ему скорее нравится есть монахов! — закричала обезьяна. — Великий Будда, как мне надоело гоняться за этими оборотнями, кто бы знал! Ну почему им всем нужен именно мой монах?!!
— Кот? Мой кот? Съел твоего монаха? — от возмущения девушка перешла на «ты». — Вот уж не подумала бы, что такое возможно! Скорее, монах мог бы съесть кота, но совсем не наоборот! И как же он его поймал? Повалил и затоптал, что ли?
— Он его еще не совсем съел, — пояснила обезьяна. — Но сожрал бы, если бы я не вмешался. А сейчас он его прячет.
— Прячет? — спросила девушка с сарказмом. — Кот прячет монаха? Где же, в кармане? Но поверьте, он у меня не сумчатый, а самый обыкновенный! Или монах у вас очень маленький?
— Монах нормальный, средних размеров. А кот — оборотень! — обвиняюще ткнула пальцем в сторону кота обезьяна. — Наглый и злобный! И монахов пожирает только так! Нет, пусть ест других монахов, меня это не волнует, но моего пускай вернет, и немедленно!
— Кот — оборотень?!! — рассмеялась девушка недоверчиво. — Да посмотрите же на него, какой же он оборотень?!!
Она с некоторым трудом вытащила упирающегося кота и положила его на стол. Кот не был рад. Он выгнул спину и зафырчал, подняв шерсть, отчего стал в два раза больше.
— А ты знаешь, — неожиданно вмешалась в разговор молчавшая до этого рыжая, — я ему верю.
— Кому ты веришь, — поразилась хозяйка кота. — Ты сумасшедшей обезьяне веришь?
— Ну, не такая уж она и сумасшедшая, — пожала плечами рыжая. — А кот твой мне всегда казался подозрительным.
— Чем же это?
— Ну, во-первых, разве может быть нормальный кот похож на помесь совы и золотой рыбки? При этом, покрытую коричневым мехом?
— Может! Он же персидский!
— Это не оправдание. Во-вторых, я давно подозревала, что с ним что-то не так, у него все время такое выражение лица… то есть, морды, как будто он котом только притворяется.
— Притворяется? Да он у меня с самого детства, я же его сама вырастила!
— Это не аргумент! Может,
— И где логика? Это ж тогда значит, что он и правда кот! — возразила блондинка, внезапно присоединяясь к дискуссии. — Какая разница, кем он был в прошлой жизни, если в этой он кот?
— Но ведь не просто кот, а кот с миссией! — пояснила рыжая.
— Да никакой он не кот, — не выдержала обезьяна. — Уж не знаю, кем он был в прошлой жизни, а в этой он оборотень! И украл моего монаха!
Внезапно в лапах у обезьяны появилась большая палка. Кот молча забился в руках хозяйки, пытаясь спуститься под стол.
— Сиди спокойно! — сказала девушка, изо всех сил держа кота.
— Видите, видите! Он-то знает, что виноват!
Коту наконец удалось вырваться, и он быстро спрыгнул со стола хозяйке на колени.
— Я вот ни в чем не виновата! — сказала блондинка. — Но если бы у меня стали махать палкой перед носом, я бы тоже решила спрятаться под стол!
— Нет, мне это надоело! — закричала обезьяна. — Пора применить силу!
Она замахнулась своим шестом на кота, и тут одновременно произошло несколько вещей.
Блондинка и рыжая вскочили, обезьяна со всей силы стукнула палкой по столу, а кот вдруг начал меняться: длинная шерсть куда-то пропала, а кот раздулся так, что из-за него хозяйки почти не стало видно, и как-то весь очеловечился.
— Ой! — сказала девушка, придавленная тяжестью.
— Ого! — выразили свое мнение все остальные.
Теперь стало ясно, что в словах обезьяны была какая-то доля истины, потому что у девушки на коленях сидел полный волосатый мужик лет тридцати, в набедренной повязке, и крупно дрожал.
— Не бейте меня, не бейте, я все верну! — взмолился он жалобно.
— Вначале с коленей встань! — прохрипела хозяйка.
Мужчина неуклюже сполз на мостовую, на четвереньки.
— Вот черт! — изумилась наконец-то вздохнувшая полной грудью брюнетка.
Две ее подруги смотрели на кота со странным выражением восхищения и брезгливости одновременно.
— Ну как, теперь верите? — спросила обезьяна нахальным голосом. Она повернулась к мужчине. Тот задрожал еще сильнее и весь сжался. — Монаха верни!
— Верну, верну, только не бей меня!
Мужчина задвигал челюстью, а потом плюнул. Изо рта у него выскочило что-то маленькое, но пока летело до булыжников, заметно подросло, и на камни свалился уже человек, этот чуть более прилично одетый, да и вида более благообразного, но зато весь мокрый от густой кошачьей слюны.
— Ученик! — радостно воскликнул он, увидев обезьяну. — Ты вернулся! Ты меня спас!
— Не спасешь тут, — пробурчала та, поправляя обруч на голове, — когда чуть что, ты сразу сутру боли читаешь.