Городим огород в ладу с природой
Шрифт:
Когда мне задают аналогичный вопрос о слизнях, я ссылаюсь на жаб и ужей, о проволочнике — на жужелиц, которых я стараюсь не беспокоить, о слепышах и хомяках — на кота Ширхана, складывающего свой «улов» у порога. И каждый раз рассказываю о беседе с фермером, продававшим картошку и баклажаны на субботнем фермерском рынке в Хартфорде (США). Это было ещё в те годы, когда я был начинающим «органистом».
— Есть ли у вас колорадский жук?
— Конечно.
— А как вы с ним боретесь?
—
Языковой барьер помешал мне тогда толком уяснить, кто такие «те существа». Мой собеседник, по–видимому, мог иметь в виду кого–то, помимо златоглазок, божьих коровок, богомолов, трихограмм (в садовых центрах Америки продаются их яйца и личинки).
Какая глубина понимания цельности природы, какая трогательная забота о балансе! Фермер готов уступить жуку пяток–десяток процентов листвы баклажанов, чтобы не лишиться всех ста! Не надо напрягаться, чтобы представить себе, как повел бы себя в такой ситуации фермер, нацеленный на сиюминутный успех.
Помню, как оживился зал, когда С. С. Антонец отвечал на вопрос о борьбе с вредителями. Я не могу воспроизвести ответ Семёна Свиридоновича дословно, но смысл его был таков: «Мне–то что до этого? Пусть сами разбираются, кто из них вредитель, а кто хищник». В этом–то и дело: когда биоценоз избавлен от деструктивных пахоты и «химии», о вредителях можно и не думать. Баланс поддерживается самим же балансом. А вот когда земледелец брутально вмешивается в жизнь фауны, у него начинает «болеть голова» от обилия проблем, порождённых разбалансировкой.
До сих пор речь шла о том, как может измениться отношение к отдельным представителям фауны, если «приподняться над грядкой». Нечто похожее можно сказать и о растениях.
Взять, к примеру, лебеду. Хрестоматийный сорняк! Долой его! Ганьба (позор)!
«Ганьба?» — может «поднять бровь» тот, кто живёт не одним днём. Скажем, появилась молодая лебеда по соседству с капустой. И естественной реакцией является желание подрезать её или даже уничтожить с корнем, словом, не дать лебеде обидеть капусту и за счёт этого повысить вес вилка капусты на сотню–другую граммов.
А вот другая линия поведения: подрезать лебеду лишь перед бутонизацией, придержать её. Во–первых, может случиться так, что муравьям захочется организовать «пасеку» именно в этом месте, и тогда лебеда может показаться им предпочтительнее капусты. Кроме того, благодаря задержке сформируется мощный корень, и вся эта биомасса останется в земле. В ближайшие год–два она разложится, каналы заполнятся разлагающейся органикой, по ним будет ходить воздух, принося дважды в сутки подземную росу и обеспечивая нитрификацию (усвоение корнями растений свободного азота прямо из воздуха). По каналам будут свободно разгуливать черви и иные почвообразующие создания, беспрепятственно проникать вглубь корни растений, впитываться осадки… Словом, образуется клочок удобренной и пористой почвы — такой, какую не купишь ни за какие деньги, не сделаешь никакими силами, не увидишь в самом розовом сне. И такой она будет не один год!
Правда, капуста из–за соседства с лебедой, возможно, недодаст упомянутую сотню граммов (хотя это — не факт!). Но этот гипотетический недобор с лихвой окупится в последующие годы. Пойти же на такую «кредитную операцию» может лишь тот, кто не «однова живёт».
Пример с лебедой — условный. Я вовсе не хотел призвать всех разводить
Выше, в разделе «Дай мне зоркости узреть…» шла речь о неоднозначной роли других сорняков — берёзки, мокрицы, осота. Небывало знойное лето-2010 заставило многих огородников «зауважать» портулак. В то время, как на «чистых» картофельных грядках собирали «варёный» картофель, на грядках, укрытых ковром портулака, он был «сырым». И сорняки подчас заслуживают снисхождения!
Этот «кутузовский» приём, который можно было бы назвать «шаг назад — два шага вперёд», — вообще характерен для земледелия в ладу с природой. Я говорю о готовности чем–то поступиться локально во имя глобальных дивидендов, посмотреть на проблему шире.
Яркий пример этому — полный отказ от «химии» в «Агроэкологии» в 1979 году. Выше говорилось об обоснованном опасении, что этот отказ может стоить снижения урожайности на 20, а то и на 30–40%. С. С. Антонец пишет: «Надо было набраться мужества и терпения, чтобы пережить момент временного прогнозируемого снижения урожайности. Понятно, что, как и начинающему выздоравливать пациенту, почвам после избавления от «химического допинга» понадобится определённый период для обновления своей извечной живой структуры».
И далее Семён Свиридонович пишет: «Лет через десять начинается естественное возрождение плодородия почвы, хлеборобы получают существенную прибыль. А тот, кто до сих пор хозяйствует по–старому, вынужден увеличивать затраты на горючее, минудобрения, пестициды, гербициды, тревожиться и сгибаться всё ниже и ниже под натиском безжалостной конкуренции».
Мужество и терпение земледельцев «Агроэкологии» окупились. Урожаи, действительно, временно снизились, а через 10 лет урожайность всех культур удвоилась. Вдобавок — почвы, в значительной мере, очистились от остатков гербицидов и пестицидов и исчезли угрозы благополучию окружающей среды и здоровью людей.
Глянем на проблему создания благоденствующего биоценоза ещё с одной — откровенно эпатажной — точки зрения. Представим себе, что в огороде растёт сотня видов растений: анис, баклажаны, берёзка,… картошка, капуста, крапива,… майоры, мангольд, морковь,… овсяной корень, овес, огурцы,… перец, петрушка, портулак,… румекс (шпинат Утеуша), салат, свинорой,… тмин, укроп, фенхель,… чайвис, эскариол, яснотка.
Здесь растения (овощи, пряные травы, цветы, сорняки) перечислены в алфавитном порядке. А теперь попытаемся (условно, конечно, только в рамках этой «игры») расположить растения в порядке убывания «рейтинга» (вклада в благоденствие биоценоза). Разумеется, учёт вклада должен быть разносторонним: надо охватить и «работу на почву», и взаимодействие с растениями–соседями, и «капризность» культуры, и вклад в снабжение стола, и радость глазу, и воздействие на окружающую среду… — этот список достаточно длинный.