Городская фэнтези — 2008
Шрифт:
Злая и невыспавшаяся, я спустилась вниз. На кухне кто-то гремел сковородками, напевая отвратительно жизнерадостным голосом. Ну почему, почему у каждой несчастной совы непременно должен быть среди родичей злобный жаворонок?
— Дима. Кофе.
— О! Оно воскресло! Оно говорит — самыми примитивными предложениями. Учёные спорят, можно ли признать это разумным?
— Убью. Кофе.
Брат появился в проёме дверей кухни, одетый лишь в джинсы и кобуру, с дымящейся ароматной чашкой в руке.
— Проснись и пой, о самая утренняя из всех… — Он запнулся, увидев
Теперь настала моя очередь непонимающе оглядываться.
— Дим? — Наполовину ещё спящие мысли наконец смутно зашевелились. — Это я. Я просто вчера не переоделась.
— Даша?
Его глаза вглядывались в меня, постепенно расширяясь. На лицо вновь легла непроницаемая маска, которую я успела так возненавидеть за последние полгода. Всего день, как она начала исчезать, как рядом со мной вновь оказался мой брат.И вот опять.
Надо же было показаться ему в полном придворном одеянии, при драгоценностях, со звёздами, запутавшимися в растрепавшейся причёске! Я ведь отлично знала, что выгляжу совершенно бесчеловечно, что в блеске силы госпожи я с ног до головы — фейри. Зачем тыкать в это носом Димку?
Я попятилась, защитным жестом поправляя съехавший до локтя рукав.
— Даш, постой! Подожди, — он в два шага преодолел разделяющее нас расстояние, протянул чашку. — Твой кофе.
Я осторожно сжала в ладонях горячий фарфор, отказываясь поднимать взгляд от пушистой, нежной горки сливок. Мы стояли рядом, в болезненной неловкости и неуютном молчании.
— Извини, — вдруг сказал брат, не уточняя, за что именно. Я кивнула и молча проследовала за ним на кухню.
Димка колдовал у плиты, а я, растягивая удовольствие, допивала последний глоток кофе. Искоса бросив на него взгляд, сосредоточилась. Творить волшбу в смертном мире не просто, но я много практиковалась, да и фейри, неспособный оперировать собственной одеждой, не считался при дворах разумным существом.
Полностью менять облик не стала, лишь чуть изменила крой платья, избавившись от корсета, шлейфа, каблуков, освежив ткань и в целом сделав наряд чуть более удобным. Облегчённо вздохнула. Теперь хоть рукава останутся там, где им положено.
— Ну, хорошо, — провозгласила я. — Я проснулась, но абсолютно отказываюсьпеть. И идти сегодня в школу. Объясняться с родителями и учителями будешь ты.
— Правда?
— Чистейшая. Я не из холодного железа выкована. Жонглировать временем можно только до определённых пределов. А потом ты просто падаешь и спишь. Тридцать три года. Я уже опасно близка к этому и без контрольной по алгебре.
— Так у тебя сегодня контрольная? — У-у-у!
Проговорилась!
— Дим, я серьёзно. Сейчас не до того.
— Угу, — он тряхнул сковородкой, переворачивая блинчик. — В таком случае, быть может, наконец объяснишь, до чего сейчас?
Шантаж! Наглый.
— Дворы Фейри начинают Войну.
— Это я уже понял.
— Не просто войну. А Войну. Серьёзную. Может,
— Угу. — Новый блин. — Вы с Авхиль его вчера упоминали. Какой-то древний полководец, так?
Я уставилась ему в затылок в немом изумлении. Dubh Sidhe? «Какой-то древний полководец?»
— Не только. Дав-шиэ — это… Чёрный фейри. Один из старейших и самых могущественных детей Истинной Расы. Возлюбленный сын Дану, Повелитель Теней. Он…
Я запнулась, не находя слов, чтобы объяснить тот страх, то непонимание, то уважение,с которым говорили при Дворах об этом старом воине.
— Он честь, он сила, он мудрость… как их понимают фейри. Он вёл Tuatha De' Danaan в древних войнах с Fir Bolg, с немедианцами, с расами, чьи имена не сохранились в истории. Чёрный вне Дворов и вне титулов. Если бы он только захотел, то смог бы стать самым могущественным королём в реалиях.
— Угу. А так он всего лишь самый могущественный генерал.
Я закрыла глаза. Как же объяснить…
— Дим, помнишь, ты подарил мне «Янтарные Хроники» Роджера Желязны?
— Да.
— Помнишь, так есть такой герой, принц Бенедикт из Амбера?
На мгновение повисла тишина. Утвердительная.
— Дети Дану относятся к Чёрному примерно так же, как Корвин Амберский относился к своему брату Бенедикту. И примерно по тем же причинам. Восхищение и страх. Если бы он захотел, то мог бы объединить по меньшей мере половину королевств фейри, ту, что наделена наиболее тёмными аспектами силы, и стать императором. А он, понимаешь ли, не хочет. И за это его одновременно уважают, считают непредсказуемым и немного презирают.
— Бывает.
— Как-то, каким-то непонятным образом, это существо замешано в самом сердце происходящего. И одно его присутствие повергло владык со столетним опытом политической интриги в состояние коллективной истерики. Причём с использованием оружия массового уничтожения.
— Замечательно. — Димка переложил на тарелку последний блин и повернулся ко мне, по прежнему держа в руке сковородку. — Я всё равно не понимаю, что этот во всех отношениях страшный и замечательный прототип Бенедикта имеет общего с твоей алгеброй.
И только теперь я наконец сообразила, что Димка Шувалов, умный, осведомлённый, наделённый магией смертный, даже сейчас, вооружённый на фейри и не только на них, видит во мне младшую сестру. Ребёнка, который попал в опасную компанию, но который, без сомнения, останется в стороне от настоящих неприятностей. Мир спасать он собрался сам, быть может, с помощью могущественной волшебницы
Авхиль Эльфийской. Моё же дело ходить в школу и быть в безопасности.
— Дима, — я встретилась с ним взглядом, — как только его величество начнёт собирать армию, меня призовут. В первые ряды. Хочу я того или нет, это моя война, и в ней придётся сражаться. — «Воин из меня никакой, и на поле боя я продержусь в лучшем случае несколько минут» — осталось непроизнесённым, но очень ясным контекстом.