Городская Ромашка
Шрифт:
– Расскажи мне о своем городе, Ромашка.
И Ромашка начала рассказывать, пытаясь вспомнить что-нибудь хорошее, чтобы хоть как-то скрасить впечатление Тура о городах.
– Город очень большой. Такой большой, что пересечь его пешком невозможно… - девушка запнулась, вспомнив, сколько она прошла пешком за последние несколько дней.
– Вернее можно, конечно, но дня за два, не меньше, а может и за один, только если идти с раннего утра до позднего вечера, не останавливаясь. И дома в нашем городе такие высокие, как эти горы, а может даже и еще выше. В центре города дома самые красивые,
Ромашка подумала, что на аттракционах каталась всего-то пару раз, когда брат ее был жив и водил туда свою маленькую сестренку, и заключила:
– Там очень весело. И там есть деревья. Правда они очень худенькие… то есть тоненькие, потому что им, наверное, в городе не нравится, но они весной цветут. А еще в парке есть цветочные клумбы, и на них цветы все лето цветут, и даже весной и осенью, когда тепло. Там, в парке, есть еще маленький прудик, и зимой, когда становится совсем холодно, вода на нем покрывается корочкой льда. Жаль только, что на этом льду почти не бывает узоров… Знаешь, Тур, я как-то видела на луже возле дома узор - там словно лес ледяной нарисован - красиво, просто слов нет! А еще… еще улицы у нас широкие и длинные. Вечером они очень красиво освещаются фонарями и по ним можно гулять, правда… - Ромашка снова замолчала, потом вздохнула и продолжила.
– Правда гулять по улице вечером опасно, напасть могут, но если осторожно ходить и держаться подальше от арок темных и проулков, тогда могут и не напасть.
Ромашка опять вздохнула.
– Интересно рассказываешь, - сказал Тур, - только грустно. Неужто все, и правда, так плохо?
– Я вообще-то о хорошем рассказываю - заметила Ромашка, - вернее, стараюсь рассказывать.
– Ну, если это о хорошем… - протянул Тур, и вдруг хлопнул себя по лбу широкой ладонью.
– Что-то я не то говорю, ты уж прости. Город - это твой дом, я понимаю. Просто как-то действительно очень грустно ты рассказываешь.
– А мне что-то больше грустное вспоминается, - девушка беспомощно пожала плечами.
– Не знаю, отчего. Может потому, что последние воспоминания о городе у меня действительно не самые лучшие. Понимаешь, Тур, если б не Мирослав, меня бы еще полгода назад убили.
– Мирослав говорил, что это ты спасла ему жизнь, когда он был ранен, а его в лечебницу вашу даже не пустили.
"Больницу" - мысленно поправила его Ромашка, и вдруг странная мысль пришла ей в голову. То самое здание с зеленым крестом на вывеске иначе как больницей никто не называл, только вот "лечебница" - от слова "лечить", а "больница"? Ромашке на ум пришло только "боль".
– Спасла не я, а моя подруга, - ответила девушка.
– Я его просто домой привела, а Дельфина рану зашивала. Я ей только немножко помогла. А вот Мирослав меня действительно спас сначала от бандитов, потом когда один парень хотел меня убить, и когда на мою подругу напали…
– Ничего себе!
– раздался вдруг голос неизвестно откуда взявшегося Димки.
– Это какой же надо быть глупой, чтобы на тебя постоянно нападали.
Последнюю фразу он пробурчал себе под нос, но и Тур, и Ромашка его, конечно же, услышали, на что мальчик и рассчитывал.
–
– строго обернулся к мальчишке Тур. Димка насупился, но ничего не ответил. Ромашка, которой очень не хотелось, чтобы из-за нее кто-нибудь ссорился, тронула Тура за плечо, тот резко обернулся и как-то странно посмотрел на Ромашкину руку, а потом и на саму Ромашку. Отчего-то смутившись, девушка руку убрала.
Димка насупился, и сидел теперь ссутулившись, глядя себе под ноги. Вероятно, мальчик внимательно прислушивался к ее разговору с Туром, и не без интереса, да только… Ромашка не сердилась на Димку, она его очень хорошо понимала. Мальчик просто ни с кем не хотел делить своего большого друга, абсолютно ни с кем. Наверное, у Димки никогда не было хорошего друга, или хорошего старшего брата, или хорошего отца, и для бедного мальчика из приморского городка Тур стал сбывшейся мечтой. Точно так же, как Мирослав для нее, для Ромашки.
Мирослав… Подумав о нем, Ромашка обернулась и только сейчас заметила, что он уже закончил беседовать со старостой и сидит неподалеку, задумчиво глядя на пляшущих девушек. Ромашка подперла кулачками подбородок и принялась вглядываться в лица хуторян, пытаясь отыскать в них знакомые черты, но что-то у Ромашки не получалось: бабушку она не помнила, а отец все-таки был наполовину сыном горожанина, невесть как забредшего на этот хутор. А уж как этот горожанин убедил бабушку уйти с ним?…
Мирослав вдруг повернулся.
– Как звали твою бабушку?
– спросил он.
Староста, естественно, не мог знать женщину по имени Калина, покинувшую хутор задолго до его рождения, но вскоре отыскалась старушка, которая помнила Ромашкину бабушку. Помнила, правда, плохо - в далекой молодости она дружила с Цвитаной, и вот у этой ее подруги сестра была, которая, если старушка не ошибается, звалась Калиной.
– Я уж не помню, как оно было, - голос у старушки был сипловатый, а говорила она медленно, тяжело, часто ненадолго умолкая.
– Пришел из-за гор человек, пожил у нас… А потом ушел, и Калину с собой увел. После мы о ней ничего не слышали… да и не вспоминали.
– А сестра ее?
– Ромашка очень волновалась, но в душе расцвела вдруг безумная надежда - ведь до сих пор живет здесь ее родня, значит не так уж она, Ромашка, и одинока на этом свете, значит, есть еще родная кровь.
– Цвитана?
– прокряхтела старушка.
– Цвитана тот год померла.
Староста тем временем позвал кого-то, и к ним подошел человек с темными усами и бородой, приземистый, широкий в плечах, в искусно вышитой рубахе и широких штанах из грубоватой ткани чернильного цвета.
– Вот, Ждан, вроде как родственница твоя.
Мужчина посмотрел на Ромашку, и в глазах его девушка прочла лишь недоверие и подозрительность.
– Родственница? Откуда?
– У матери твоей сестра была, так это ее внучка.
– Была сестра, - ответил Ждан.
– Да только мать о ней не вспоминала, и дома никогда мы о ней не говорили. Знаю, что ушла она с хутора еще в молодости и назад не возвращалась. Семью забыла ради подсыла городского, от сестры своей отказалась. И вестей нам от нее не было. Все.