Городской детектив. Тени прошлого
Шрифт:
– Что у вас происходит? – Строго спросил мужчина со второго этажа. – Дворник, почему кричали?
– Милый мой, ну откуда я могу знать, почему кричали! Сейчас разберёмся! – Вяло отмахнулся Митя.
Дверь углового подъезда распахнулась, со всей силы впечаталась в стену, из тёмного проёма выскочила женщина в пижаме и босиком спустилась по каменным ступеням. Она смотрела вокруг дикими от ужаса глазами, сжимала руки в кулаки, нервно оглядывалась, потом сфокусировала свой взгляд на Мите и сказала:
– Помогите
***
Глафира долго не могла понять в чём ей идти на работу. Она полвечера безуспешно перебирала свой гардероб. Девушка прикладывала к себе и платья, и брючные костюмы, и джинсы, но всё было не то. Всё было какое-то слишком яркое, не могла же она заявиться в первый рабочий день разодетая, как попугай. Наконец, она выбрала длинную юбку и строгую блузу. Ей казалось, что именно в таком виде она произведёт хорошее впечатление. Но утром, когда она плелась в ванную комнату, то увидела, что её мама уже колдует над гладильной доской.
– Ма, ты чего делаешь? – Подозрительно спросила Глаша.
– Воробушек, лети в душ, а то опоздаешь! – Не отрываясь от своего занятия, сказала Людмила Вячеславовна.
– Ма! – С нажимом сказала Глаша.
– То убожество, которое ты хотела надеть, я дисквалифицировала. Вчера я приобрела тебе чудный брючный костюм серого цвета, он будет тебе очень кстати. И неброско, и отлично подчёркивает фигуру.
– Ма, я не на подиум иду! А на работу!
– Как знать. – Ухмыльнулась мать. – Воробушек, шевелись, сейчас папа проснётся, и я буду заниматься его сборами.
Глафира вздохнула и не стала утруждать себя утренними спорами. Прохладная вода быстро смыла сонливость, плотный завтрак под неторопливую мамину болтовню окончательно разбудил, не привыкшую вставать в такую рань девушку, и вдруг Глафира, стоя перед дверью, осознала, что сейчас она перешагнёт порог отчего дома и жизнь её совершенно поменяется.
– Ты чего застыла? – Спросила стоящая за спиной Людмила.
– Тебя жду. – Не меняя выражения лица, сказала Глаша.
– Зачем? – Нахмурилась мать.
– Ну ты одежду мне выбрала, завтрак сделала, до работы не пойдёшь провожать? – Съязвила девушка.
В этот момент снаружи раздался тот самый крик, который так обеспокоил жильцов дома на Малом проспекте Петроградской стороны.
– Что это? – Застыла Людмила.
– Не знаю, сейчас гляну.
– Глаша, нет! Надо вызывать полицию! – Мать бросилась к двери.
– Ма! Считай, приехала не то что полиция, а следственный комитет. – Хмыкнула она и мгновенно ретировалась за дверь, не давая матери перекрыть ей выход.
Глаша быстро спустилась, слегка цокая каблуками по каменным ступеням. Она выбежала во двор и увидела, что спиной к ней стоит женщина в пижаме.
– Митя, что случилось? –
– Je sais pas, – ошарашенный Митя кивком головы показал на женщину. – Не знаю, вот дама плачет и помощи просит.
Глаша осторожно подошла к незнакомой даме, обошла её, так чтобы она могла видеть девушку и улыбнулась.
– Здравствуйте. Я Глафира. Что случилось?
– Там, там, – женщина судорожно хватала воздух ртом и бессвязно тихо говорила. – Там, у меня дома!
– Что там?
– Там, там!
– Виктория Карловна, доброе утро. – Глаша улыбнулась старушке. – Приглядите за дамой, пожалуйста. – Она посмотрела на дворника. – Митя, пойдём посмотрим, что там! Ты же знаешь из какой она квартиры?
– Они вчера заехали только. В бывшую Суворских. Пойдём глянем.
– А что это вы там распоряжаетесь? – Визгливо поинтересовался мужчина из окна второго этажа.
– Соблюдайте спокойствие! – Строго ответила Глаша, и видимо её тон дал понять беспокойному гражданину, что всё под контролем и ему можно покинуть свой наблюдательный пункт.
Поднявшись в прохладной тишине широких лестничных пролётов, они остановились перед распахнутой дверью квартиры. Глаша осторожно заглянула внутрь, аккуратно прошла по чужому жилью и остановилась в узеньком коридорчике перед кухней.
– Это точно её квартира? – Спросила девушка.
– Ну да, они сюда вчера въехали.
– Плохо дело. Здесь труп!
***
В кабинет старшего следователя просунулась голова Визгликова. Несмотря на свой возраст, перешагнувший несколько лет за четвёртый десяток, Стас был подтянут, сух, бесконечно подвижен и постоянно ироничен.
– Звали меня? – Спросил он, глядя на руководителя и поправляя очки.
Тот кинул взгляд в его сторону и снова углубился в работу.
– Ты весь-то зайди. – Сказал Лопатин.
– Чего? – Стас раскрыл дверь шире и остановился посреди помещения.
– Того! Стас, либо ты научишься всё-таки субординации, либо я начну применять к тебе воспитательные меры!
– Андрей Матвеевич, ну дел с утра во. – Он резанул себя по горлу ладонью, – Я уже, как уж на сковороде верчусь, а такое впечатление, что вообще ничего не делаю.
– Да? Странно, как у нас сходятся взгляды на твою работу. – Оторвался от бумаг Лопатин. – Это что-то удивительное!
– Началось в деревне утро! – Проворчал Визгликов.
– Польская пришла? – Спросил Андрей Матвеевич.
– Не, у нас только «Русская» пришла в качестве перегара вместе с Данилычем! – Засмеялся Стас, довольный своей шуткой.
– Сотрудник наш новый, Глафира Константиновна Польская, пришла?
– Да понял я. Нет, не пришла.
– Понятно. Ладно, иди к дежурному, поезжайте на Малый проспект, там труп в квартире.