Городской патруль
Шрифт:
– Посадим еще, какие наши годы. Так что там дальше было?
– Она стала хорошо зарабатывать, послала Энрико подальше, парней стала выбирать сама. И так продолжалось, пока ей не стукнуло двадцать четыре. К этому времени главный бизнес перетащили на себя те, кто помоложе, и она решила сменить работу…
– А тут подвернулся Рене Марсель со своим уж слишком хорошим для секретарши предложением.
– Именно так…
Четырнадцатый квартал находился недалеко, в районе, который когда-то был центром
Спустя десять минут Смолл и Пассворд уже въезжали в небольшой, мощенный каменными плитками двор.
Запарковав машину рядом с десятилетним «Лоуренцом» золотистого цвета, они вышли и, осмотревшись, выбрали нужное направление.
– Вот тот подъезд… – сказал Пассворд.
– Мне этот дворик кажется знакомым. Мы здесь бывали?
– Бывали. Два года назад брали патлатого художника.
– Бремсберга? Так, кажется?
– Да. И с ним три мешка марагонской травы.
– Какие большие окна. На кой им такие хоромы?
– Верхний этаж – это студии. Они там творят.
– Но чаще ширяются.
Детективы вошли в подъезд, посмотрели схемы расположения квартир и поднялись на третий этаж – тот самый, со студиями.
Дверь в квартиру фотографа была старой, из натурального дерева, покрытого за много лет несколькими слоями лака.
Смолл нажал кнопку звонка. Первые полминуты были тихо. Потом послышались шаги, дверь открылась, и на детективов уставился немолодой небритый мужчина с отечным лицом.
– Вы ко мне? – спросил он.
– К вам, – подтвердил Смолл.
– А-а, по объявлению?
– По объявлению, – с ходу подтвердил Смолл.
– Понятно… Только вы рановато, мой знакомый еще не вернулся со службы – он позвонит мне, когда вернется.
– Извините, так получилось.
– Тогда проходите. Я должен принять душ… А вы посмотрите старые фотоальбомы.
Фотограф шире открыл двери, и Пассворд со Смоллом прошли в прихожую.
– Но позвольте, кажется, вы писали, что приведете женщину? – вспомнил фотограф.
– Она заболела, пришлось взять вот его, – сказал Смолл, указывая на Пассворда. Тот улыбнулся и приподнял шляпу.
– Ну, ничего. Он симпатичный.
– О да. Мой друг нравится многим…
Пассворд неодобрительно покосился на Смолла. Работа работой, но ему было неприятно, что напарник выставлял его извращенцем.
– Отличная старая мебель! – заметил Смолл, когда они с напарником оказались в гостиной.
– О да! Я покупал ее на мебельных развалах, затем реставрировал и собирал композицию в едином стиле! Правда, красиво?
– Очень красиво.
– Ну так я в душ?
– Не спешите, Гуго. Мы с коллегой здесь на работе, – сказал Смолл и показал фотографу полицейский жетон.
– Вы
– Полицейские детективы.
– Но что вам от меня нужно? Если вам не нравится мой образ жизни…
– Нет, к вашему образу жизни мы претензий не имеем. Точнее – это не наше дело. Но нам нужны материалы о Кэтти Сойтер.
– У меня ничего нет, все отдал агентству! – произнес фотограф заученную фразу. Должно быть, ему часто приходилось ее повторять.
– Гуго, не будьте дерьмом, вы же настоящий художник, – подал голос Пассворд, прохаживаясь вдоль стены гостиной и рассматривая развешанные фотографии. – Если мы затеем обыск, то наверняка найдем старые заначки с травкой и разными вредными порошками, а может быть, даже… – Пассворд остановился и поскреб ногтем позолоченную рамочку… – А может, даже детскую порнографию…
– Я никогда не занимался подобными вещами! Вы меня с кем-то путаете, господа детективы! – с пафосом произнес фотограф.
– В том-то и состоит парадокс, Гуго, – снова подключился Смолл, – что делами-то вы, может, и не занимались, но мы все равно что-нибудь найдем. Находить то, что нужно, там, где ничего нет, – это наша работа.
Смолл был убедителен. Фотограф поразмышлял с полминуты, затем расправил подтяжки и сказал:
– Хорошо, я дам вам все материалы.
– Прекрасно, мистер Фанлайн, но хочу заметить, что нам известно и о тридерумах…
– Да, я понимаю. Я принесу вам все.
Фотограф ненадолго вышел из гостиной, а Смолл присоединился к Пассворду, рассматривая висевшие на стенах фотографии. Несмотря на странные пристрастия, Гуго Фанлайн был мастером своего дела.
– Вот, – произнес он, снова появившись в гостиной, и поставил на журнальный столик картонную коробку. – Здесь все о Кэтти.
Смолл подошел, снял с коробки крышку и окинул беглым взглядом архив. Здесь было сотни три фотографий и дюжина носителей с тридерумами.
– Мы бы хотели просмотреть тридерумы, чтобы не брать все, мистер Фанлайн, – сказал Пассворд.
– Сейчас принесу плеер, подождите…
Фанлайн принес плеер, и Смолл с Пассвордом смогли по достоинству оценить откровенные записи. Где-то силуэт модели был уже оцифрован до безымянного макета, а где-то это все еще была Кэтти.
– Зачем вам тридерумы, вы что, копию собираетесь сделать? – спросил Фанлайн.
– Пока идет расследование, нам может пригодиться какой угодно материал. Поэтому мы возьмем штук пятьдесят фотографий и ролики.
– Я дам вам пакет…
– Не нужно, мы разложим по карманам. Так привычнее.
66
В управление ехали молча. Пассворд снова вел машину, а Смолл то и дело доставал фотографии Кэтти Сойтер, но смотрел куда-то сквозь них.