Городской романс

Ишукова Татьяна Леонидовна

* * *

Мы, приспособившиеся жить в темноте, притерпевшиеся к неудачам, машинально без надежд долбящие лбами стену, замерли, разглядев на темном граните черную паутину трещин — неужели она поддалась?! Что там за нею, проклятой?! Божественной истины свет? Взбесившаяся стихия? Или другая стена?

Юрий Седов

Золотая осень

Тает

время. Уходят года. Даль прозрачна. Тепло и знакомо пахнет поле. Сверкает солома. Паутиной блестят провода. Дружно вспыхнули плети ботвы. Хлынул дым. Поднялась из-под спуда память мая и первой листвы. Эти лица и звуки — откуда? Этот смех… словно не было лет. Эта боль… словно праздником встречи вновь для дружбы и счастья согрет. Покачнись — и почувствуешь плечи закадычного друга… того, той, чей след в облаках потерялся. Дунул ветер. Огонь заметался. Дым рассеялся — нет никого.

Наталия Слатина

* * *

И ближнего не сотри во прах, И дальнего не зови… Мир держится не на трех китах Может быть, на любви? Но чей-то локоть дырявит бок, Выталкивает толпа, И ты неловок и одинок, И вера твоя слепа… Когда и любить не хватает сил, И мудрость уже слаба — Дарует то, что и не просил, Надежда, а не судьба.

* * *

А где моя трава? Моя трава В начале. Начальные слова, Лишенные печали. И в жажде красоты — И сторож не заметил — Украдкой рву цветы В послевоенном лете. И солнца легкий звон Над перепутьем мая. И я бегу на зов, Судьбы не понимая. Года… года… года… И сеяла, И жала, А все иду туда, Куда не добежала.

Геннадий Суздалев

Помощь селу

Любо и недорого — Пара крепких рук: Мужики из города Убирают лук. Дождь косой и сетчатый Не поднять лица. Ах ты злой да репчатый Не видать конца. Луковое полюшко — Заготовка впрок, Луковое горюшко — Не поднять сапог. Мужики не ведают Про напрасный труд. Сядут — пообедают, Небо поклянут. Злые и серьезные… Ах вы, мужичье! Все вокруг колхозное, Все вокруг ничье.

Совет старика

— Будешь тише воды, будешь ниже травы: ни один волосок не падет с головы. Как же я позабыл этот добрый совет? Жил и воду мутил столько зим, столько лет? Все пытался подняться повыше

травы… И дела не видны, и слова не правы. Ничего не сберег, никого не согрел… Но в воде не утоп и в огне не сгорел. Огляделся вокруг: ни покрышки, ни дна. Вот и время пришло расплатиться сполна. И за то, что вода, как трава, зелена, и за лишний глоток все того же вина. И за лишний привал, и за лишний кусок, и за годы, ушедшие в мертвый песок… Ну а если в трудах не сносить головы: буду тише воды, буду ниже травы.

* * *

В плену хрустального излома ликует муха. Давно ушла любовь из дома. И тихо, глухо. Здесь каждый вечер без причины за стол садятся тень женщины и тень мужчины, как будто снятся. Ребенок прыгает теперь цветной, как мячик… А ночью в доме плачет дверь. И ставни плачут.

Александр Терентьев

* * *

Неодолим манящий запах Душистой хвои и ухи. Гуляют здесь на желтых лапах С луженым горлом петухи. В речушке — шустрые гольяны, На грядках — репа и пырей. И три зарода на поляне, Как шлемы трех богатырей.

* * *

Мы с тобой гуляли по тропинке. Искрами — росинки там и тут. Знаешь, говорят, что ты — картинка, Я же — неоконченный этюд. Вечер. Тихо. Узкая тропинка. Спит луна на горке под кустом. И идет прекрасная картинка Рядом с неоконченным холстом.

Северина Школьникова

Черемуха

Май прокатился в грозах, в громах, Окрасил кружево берез И зелень нежную черемух Снегами белыми обнес. Где пруд и старая плотина, Клубится снег под ветерком, И ранний выводок утиный Плывет, осыпанный снежком. Похолодало — оттого ли Вовсю черемуха цветет, Или весне последний холод Она подносит на уход? От буйных зарослей по свету Струится запах за версту. Невестой завтрашнего лета Стоит черемуха в цвету.

Бессмертник

Сухой невянущий цветок, Степная иммортель! Не погубил тебя песок, Не замела метель. Как солнца золотистый блик, Ты горсткой огоньков Так неожиданно возник Над белизной снегов. Оставив хрусткую лыжню, Шагаю к хрупкому огню: Гори, не греющий ладонь, Застывший солнечный огонь!

Римма Дышаленкова

«Армагеддон, чаша Грааля, чаша Иосифа»