Горсть песка-12

Белоусов Валерий Иванович

А в Штабе Фронта Член Военного Совета в этот момент меланхолично докладывал товарищу Ворошилову: «Давайте, Климент Ефремович, посмотрим правде в глаза. Что в самом деле у нас получается? Командующий Фронтом либо молчит с угрюмым видом, либо отделывается общими фразами. Вы тоже высказываетесь как-то неопределенно: ведете речь только о действиях Четвертой армии, не связывая эти действия ни с войной в целом, ни даже с обстановкой на Западном фронте. А ведь именно в полосе этой армии фашистские войска вклинились наиболее глубоко. И для Вас, по-видимому, не секрет, что среди бойцов и даже командиров,

в том числе и некоторых крупных начальников в тыловых частях и учреждениях, пошли слухи об измене, о том, что Четвёртая армия предана. Надо же наконец разобраться во всем этом. Лично у меня есть много вопросов к генералу Сандалову…»

Ворошилов, молча играя желваками, внимательно слушает, не перебивая…

От Советского Информбюро на 23 июня 1941 года сводки не поступало.

24 июня 1941 года. Ноль часов две минуты. Деревня Сипурка Каменецкого района Брестской области.

«А-а-а, бляжьи дети…припёрлись? Схватило кота поперёк живота? Ну заходите, сволочи…»

Отец Гарвасий сплюнул под ноги полночным незваным гостям и повернулся к ним спиной: «Господи, помяни царя Давида и всю кротость его…Ну, что встали, как засватанные?»

Вася Корж: «Дядя Фима, пойдём отсюда, а?»

Фрумкин: «Нет, погоди, Васятка…А Вы, отче, не очень-то сволочитесь, а то и вправду развернёмся и уйдём…»

Отец Гарвасий: «Чой-то вы, бесово отродье, уйдёте? Дождёшься от вас такой милости, как же…Сами припёрлись, меня разбудили, матушку растревожили, а теперь уйдёте? Нет уж. Давайте к столу. Водку пить будете? Нет? Ну и ладно. Тогда хлебайте сырой воды…Слушаю.»

Фрумкин, садясь за стол: «Гражданин Семёнов, Вы, как человек, пострадавший от Советской власти…»

Отец Гарвасий, перебивая: «Слава Богу, Слава Богу- сподобил меня принять венец купно праведниками, мучениками и исповедниками, под сенью Зосимы и Савватия…Когда бы ещё на Соловки я попал? А так довезли, и два года продержали в затворе, в посте и молитвах…Спасибо земное!»

И отец Гарвасий, действительно зЕмно поклонился ночным гостям…

Фрумкин: «Вот, значит, когда придут в деревню немцы, Вы, отец Гарвасий, для нас не могли бы…»

Отец Гарвасий, показывая Фрумкину сразу две фиги: «А вот это ты не видал? Для вас…Для вас, выблядки — и чихнуть жалко…

Вот для России-матушки постараться, дело другое. Кабы не рать иноплеменная, я бы с вами, мерзопакостники, и говорить бы не стал, не токмо за одним столом сидеть.

Но коли попущением Господним пришла беда…отворяй ворота! Ну, говорите, чего вам надобно…»

…..Спустя час, провожая гостей, отец Гарвасий как-то застеснялся и промолвил: «А знаете, вам бы к тётке Олесе сходить…я-то к ней не ходок, да и тех, кто на исповеди о том кается- потом к Св. Причастию не допускаю…Но сходить вам надо. ХарАктерная старушка…Лет триста назад я бы её с удовольствием сжёг. Вот, внучка моя вас отведёт…»

Укладываясь под бок матушки, отец Гарвасий, выслушав целую нотацию («Куда малую послал, бес старый, к кому…») ехидно резюмировал: «Да, нужда научит калачи есть…Дождёмся, гляди, что Антихрист Усатый ещё нас назовёт, поди, не товарисчами, а братьями да сёстрами…»- и сам рассмеялся таковой глупости…

Второй

час ночи. Берег озера у деревни Сипурка Каменецкого района Брестской области.

«Всё, дяденьки, я далее не пойду. Я боюся…»- и маленькая, лет десяти, девчушка стремительно засверкала пятками по лесной тропинке…

Пахло сыростью, тихо плеснула волна…

Корж: «Рыбы тут, наверное…»

Фрумкин, построжев лицом: «Это не рыба…»

Корж: «А что?»

Фрумкин: «Не знаю…»

Прокричала выпь у дальнего берега, точно заплакала…Над озером поплыл белесый туман…

У самой воды — перед чернеющим срубом- гостей ожидала чёрная, сгорбленная фигурка…

«Ну, здравия желаю, гражданин старший майор…И ты, Васятка, заходи…»

Пригнувшись, мужчины осторожно спустились в полузаглубленную в песчаный берег землянку…Запахло сухими травами, чем-то пряным, незнакомым…Под ноги юркнул чёрный кот и стал ластится к Васиным сапогам…

Фрумкин: «Откуда ты, тётя Олеся, про нас знаешь- спрашивать не буду…»

Бабушка Олеся, сморщенная, седая, древняя старушка: «Ну и не спрашивай, племянничек…Вот садись, испей травничка…Да и тебе, Васятка- вот из этой корчаги хлебнуть не мешало бы…Давай, давай, губы-то не криви. Небось, мочИться — то ещё больно? Вот, а не надо было на курсах в Минске с бобруйской инструкторшей хороводится…Давай уж, горе луковое, пей…Поможет…

Ну, времени у вас, молодые люди, в обрез. Да и у меня тоже. Поэтому — ходить долго вокруг не буду, я вам не Гарвасий-кривляка…Как партизанить почнёте- заходите всегда. Больных да раненых приводите, чем смогу- помогу. Да ежели будет совсем плохо…Ну, тогда отведу вас на…короче, есть у меня одно заветное местечко, ни одна ягд-команда туда не доберётся…Что такое ягд-команда? Погоди, ещё узнаешь…Ну, вроде всё. Пошли прочь. У меня дела»

Фрумкин, выходя: «А вот, тётя Олеся, те…кто пришли…я читал, что они…нечисто вроде с ними…вроде Христа они отвергли да…обряды какие-то проводят…»

Бабушка Олеся: «Ну ведь умный ты, старший майор, человек, а глупостям веришь…Человеческое это зло. Чёрное…но человеческое. Тем и страшно…ох, страшно…Даже мне…»

Когда гости скрылись в надвигающемся тумане, бабушка Олеся зачерпнула воды из озера…что-то глухо плеснуло…

Умывшаяся водой Олеся: «Вот…а ты говоришь…пришли, помощи просят! Уважают…»

В озере что-то снова тяжело плеснуло…

Два часа 10 минут, по берлинскому времени- один час десять минут. Каменец, Штаб 2-ой танковой группы.

Немецкая армия по ночам не воюет.

Немецкая армия ведёт боевые действия, принимает пищу и отдыхает строго в установленные командованием ОКХ часы. В иные компании, на Западе, даже общенациональные праздники соблюдались- Новый Год, День труда-Первое мая, День Ноябрьской революции…Ну а двухнедельный оплачиваемый отпуск — это вообще святое дело…Даже в боевом походе на «хильф-крейсер» «Атлантис», который вокруг света от англичан бегал — и то командир по графику увольнял «матрозен» на берег…Например, на острове Кергелен… А то, что из противоположного пола на пляже там солнечные ванны принимают только самки морского леопарда- это их, самок, личная проблема…