Горы морских волков
Шрифт:
– Так у вас же, я смотрю, и охрана есть. Отчего не защищает она ваших женщин? – искренне удивился. – У нас вот женщины охраняются всеми мужчинами. Не важно – твоя это женщина или нет, любой мужчина на помощь придёт, защитит и в беде не оставит. И странное дело выходит, – заговорщицки понизил голос, – варварами зовут нас, викингов, а женщинам у нас живётся лучше, чем у вас.
Я, конечно, слегка приукрасил действительность, потому что лютый холод зимой не щадит никого, ни мужчин, ни женщин, ни детей. А потому понятие комфорта у нас относительное.
– Ты вот красиво говоришь, чужеземец, – прищурился
– Так это ты наверно жену мою видел, – встрял в разговор Снор, тот самый, что с девушками «ради спокойствия» на другой драккар перешёл. – А прячется, потому что боится, что её скрадут, пока меня рядом нет. Сам же, небось, заметил, какая она у меня красавица?
– Я хоть и постарел, но не настолько, чтобы красавицу не разглядеть, – усмехнулся торговец. – Значит, наши красавицы вас не интересуют?
– Разве что меня, – не удержал смеха. – Но только дочери кроля.
– Ну раз так, то давай знакомится. Я – Фактар. Меня тут все знают, соврать не дадут.
– Инвар, ярл Нордхеймский, – пожал я протянутую руку.
– О, ярл? Уж не тебя ли послали к нам, чтобы от кочевников избавить? – тон Фактара стал медовым, аж приторным.
– Меня и моих людей отправил конунг, – кивнул, подтверждая догадку торговца.
– Так с этого и надо было начинать! – торговец подскочил на ноги, и оказался аж на две головы ниже любого из моих людей. А про щуплость его фигуры и говорить нечего. И вот такой мелкий он нам смел дерзить?! – Пойдём, покажу тебе хороший товар.
Позвав какого-то Али, Фахтар оставил свою палатку на него, а с нами отправился на выход с пирса. Мои воины тут же подобрались и руки положили на оружие, обступив нас с Фахтаром полукругом.
– Там, на пирсе, у меня всё для чужих и для дураков, – пояснял по ходу Фактар, – а для хороших людей, у меня есть хороший товар. Вот, смотри.
– Хороши, – признался, разглядывая красивых, ухоженных, явно сильных и здоровых коней. – Сколько хочешь за них? И как – на время, или насовсем?
– На время, – тут же обозначил свою позицию Фахтар. – И телегу большую тоже на время дам. Только плату сейчас. Семь коней и телега – тридцать золотых монет.
– А не многовато ли? На время же, – взялся я торговаться.
– Так я ж половину тебе верну, когда ты мне коней и телегу вернёшь, – тут же зачастил торговец.
– Хорошо, только давай уж бумагу составим, – тут же толкнул предложение Торд. – А то ж сам говорил, без бумаги на слово никому не верят.
– Вай, какие мне хорошие, умные люди попались, – торговец выглядел довольным. – Люблю иметь дело с умными людьми. – Идём к писарю. Он и напишет, и заверит.
Писарь обнаружился чуть дальше по улице, о чём гласила прибитая над дверью табличка, с нарисованным пером и бумагой. Сгорбленный старик выслушал нас, запросил за работу два медяка и спустя полчаса мы покинули его дом с двумя копиями договора. Оригинал он оставил себе, а нам с Фахтаром он выдал копии. Лично меня это устроило. После этого мы вернулись к лошадям и получили их уже без проблем.
– Послушай, уважаемый, – подошёл к нам Торд, после того, как я расплатился, а
– Так зачем куда-то ходить? – удивился Фактар, но вряд ли искренне. Скорее уж он ждал нашего вопроса. – Как ты верно заметил, я всё знаю, и торгую не только лошадьми, но и информацией.
– И сколько ты просишь за свои знания? – тут же решил уточнить. Может нам это слишком дорого обойдётся?
– Один вопрос – один медяк, – последовал ответ. Что ж, приемлемо.
– Договорились, – протяну ему руку Торд, а я пока решил молча поучиться. – Расскажи, далеко ли добираться до замка короля вашего?
– Два дня пути, если учесть гружёные товаром телеги, – тут же последовал ответ и Фактар нарисовал на обратной стороне нашего с ним договора одну палочку. Что ж, мудро, не собьёмся. Я на всякий случай тоже стал считать вопросы, чтоб уж наверняка всё было правильно. А ещё я отметил для себя, что конунг-то говорил о пяти днях пути до замка. Но видимо его вели длинной дорогой, или он сам долго плутал.
– Где у вас можно найти таких мастеров как ткач, сапожник, кузнец, гончар и швея? Но таких, которым тут не сладко и можно было бы их уговорить к нам переехать жить, – хитро выстроил вопрос Торд. Я прям восхитился. Ведь я бы выстроил иначе, и в итоге вышло бы два, а то и три вопроса. А он – умудрился всё в один вставить.
– Давай так, я засчитаю вопрос за два, но дам адреса этих недовольных, но толковых мастеров своего дела, – вынес предложение Фахтар, и Торд согласился. Ведь с адресами точно будет и быстрее и легче.
– Давай, – прозвучал ответ, как отмашка для действий. Фахтар достал из запазухи небольшой клочок бумаги, написал на нём восемь адресов, поясняя, что кто-то из них может и не согласиться. Но если мы скажем, что адреса дал Фахтар, то они будут сговорчивее.
– Много ли кочевников нападают и как часто? – последовал новый вопрос.
– Не очень много, может человек семь-десять, – отмахнулся Фахтар, выражая своё отношение к данному вопросу, и нарисовал четвёртую палочку.
– А про принцесс наскажи нам, будь добр, – тут уже я встрял с вопросом.
– Три принцессы – три ответа – три медяка, – не дал себя обделить торговец. И получив моё согласие, продолжил: – Старшая принцесса – Нилея, засиделась в девках, ей уже 21 год, а замуж не спешит. Точнее, это её в жёны брать никто не спешит. Боятся. Дар у неё ведьминский, и характер не сахарный, упрямый. А женихи все как один бояться, что она своей силой вредить им будет, если что вдруг будет не по её. Вторая дочь короля – Милана – истинная принцесса, очень красивая, хорошо образованная и столь же сильно избалована. Уже год прошёл, как её брачный возраст подошёл. 19 лет уже, а она никак выбрать себе мужа не может, вот и устраивает отборы женихов. Да что толку-то? Стольких уже перебрала, да ни одного не выбрала. А вот младшую принцессу – Онежку, давно уже никто кроме дворцовой челяди и короля не видел. У неё как раз возраст брачный подошёл, только вряд ли она найдёт себе мужа, живя затворницей. Отчего она вдруг так закрылась, толком никто не знает, но ходят слухи, что некрасивая она. Но я думаю, что причина в другом.