Горы морских волков

Ди Леона

– Ну, так иди, погрею, – откинул край шкуры, которой укрылся. – Наверно одежда у тебя холодная, раз мёрзнешь, снимай её. Так быстрее согреешься.

– Вот за что люблю викингов, так это за то, что горячи, – отозвалась Зара, довольно шустро выпутываясь из одежды. У меня и правда было прохладно. Хоть в этой части дома и была кухня, где огонь в печи, кажется, никогда не затухал, но до моей комнаты тепла доходило мало.

Открывающаяся мне картина радовала и возбуждала. Налитая грудь так и манила взвесить её в руке, мягкий живот хотелось погладить, а вот ягодицы – посжимать и легко, игриво шлёпнуть.

Скользнув ко мне в объятия, Зара не стала медлить, лаская лицо, шею, торс ладонями. Приятно. А уж как она целовалась! То мягко и игриво прихватывала

верхнюю, или нижнюю губу, то набрасывалась как оголодавшая до ласки. Что в ней было хорошо, это непредсказуемость. Она всегда разная. Один раз вела себя как скромница: вздрагивала от каждого моего прикосновения, замирала от поцелуев, да и сама ласкала несмело, постоянно заглядывая в глаза, будто одобрения своим действиям в них искала. Я-то, балбес, сперва опешил, а потом решил подыграть. И ох, какая у нас ночь интересная получилась тогда. Я будто с невинной девушкой переспал. А что, очень даже полезный и интересный опыт.

Сейчас же всё было иначе. В этот раз роль у неё была другой. Она то пыталась взять контроль в свои руки, то тут же отпускала его, отдавая мне при первом же требовании. И тогда она плавилась от моих ласк как теплый воск свечи. Её тихие стоны, на грани слышимости, заводили ничуть не меньше, чем подмахивающие бёдра и скрещенные на моей пояснице лодыжки. От нашей возни шкура, которая должна была укрывать, быстро сползла вбок, но это нас не беспокоило. Кровь быстро бежала по венам, подгоняемая движениями, полными похоти, согревая. Когда удовольствие заставило Зару выгнуться подо мной, не удержался, и взял в плен губ вишенки сосков – сперва пососал один, потом другой. Я уже знал, что так могу продлить удовольствие женщины. Сама же Зара и рассказала об этой хитрости лет пять-шесть назад, когда впервые пришла ко мне, неопытному мальчишке. Много хитростей и тонкостей для приятной близости она мне тогда открыла. Не отвечала только на вопросы о чувствах и отношениях. К отцу я как-то постеснялся тогда идти со своими вопросами, а Зара не отвечала. Может не знала ответов, а может просто не желала говорить на эту тему. Спрашивал я и о том, откуда она родом, но и на это Зара лишь печально улыбалась, но отмалчивалась, отвлекая внимание от вопроса новой игрой в постели. Это когда повзрослел, то понял, что она не жадничала сказать правду, просто не хотела вновь в неё окунаться. От хорошей жизни ещё никто сам не сбегал. А я пришёл к выводу, что Зара, с двумя своими подружками, именно что сбежала, воспользовавшись драккаром отца. Бывало, что отец силой привозил девушек в Нордхейм, но Зару точно никто не заставлял, сама пришла. Обычно отец после возвращения с набега хвалился, как выкрал девиц, или за сколько выкупил, но про банных женщин ничего подобного не говорил, только имена назвал и велел поселить их вместе. Морт тогда уже плавал с отцом, но оставался на драккаре, когда в порты разные заходили, или когда отец на маленькой лодке плавал к чужим берегам, поэтому и не мог сказать, как Эймунду Нордхеймскому досталась Зара с подружками. Не знал. Рассказывал только, что пока берег с горизонта не скрылся, женщины сидели, скрывшись за бортом, и носа не высовывали, пока ярл не заявил, что «уже всё».

Едва Зара пришла в себя от испытанного удовольствия, как хотела поменять позу. Вот только я не повёлся на её хитрость. Знаю уж, что как только она встанет на четвереньки, оттопырит свою в меру объемную и мягкую попу, да прогнётся в пояснице, я долго не выдержу и быстро кончу. Но пока в мои планы разрядка не входила.

– Не так быстро, красавица, – игривый шлепок поколебал ягодицы, и я уложил Зару набок, а сам пристроился сзади. – Так тебе даже больше ласки достанется. Руки не заняты, так что говори, куда мне их пристроить. Где больше ласки хочется?

– Ой, даже не знаю, – промурлыкала Зара. Но в отличие от слов, её руки точно знали, куда деть мои. Одну она положила на грудь и сжала, а вторую опустила в завитки волос между ног, немного поуправляв моими пальцами, чтобы показать чего именно и как хочет получить.

С координацией у всех викингов обычно полный порядок, поэтому движения рук никак не мешали мне двигаться внутри Зары, не сбиваясь с выбранного ритма и темпа. Впрочем, иногда меня пыталась сбить сама Зара. Как только оргазм приближался, она начинала вести себя крайне беспокойно, сильно прогибаться в пояснице и издавать звуки, будто хнычет. И если я старался отсрочить свою разрядку, то Зара наоборот, стремилась к ней изо всех сил.

– Ну же, Ингвар, сильнее, глубже! – пыталась командовать Зара, но получала за это шлепки по своей пышной заднице.

– За то, что раскомандовалась… – рыкнул я, вынимая член, не обращая внимания на то, что Зара разочарованно застонала. Ещё бы, она ведь была так близко. – Будешь скакать сама сверху.

Ловко крутанул её, усаживая на свои бёдра. Сперва Зара издала довольный хмык, а как только опустилась на колом стоящий член, протяжно застонала. Первые несколько движений она сделала не вверх-вниз, а вперёд-назад. А потом уже стала скакать, и разогналась до весьма впечатляющей скорости, подводя к разрядке и себя, и меня. Пытался притормозить её руками за бёдра. Но где уж там! Я и раньше замечал, что во время сильной злости, или в порыве страсти, силы женщин многократно возрастают. Но конкретно сейчас сил Заре добавляла именно страсть, а вернее, необузданная похоть. Так что пока Зара не достигла пика яркого удовольствия, сделать я с ней ничего не смог. Что ж, это была расплата за то, что позволил ей самой двигаться так, как она желала, выбирая скорость, глубину и даже угол проникновения.

Дождавшись, пока черноокая красавица расслабится, буквально распластавшись у меня на груди, рывком перевернул нас, подминая под себя не то, что тёплую, а по-настоящему разгорячённую Зару. Тут уже не особо нежничая, быстро достиг своего удовольствия, излившись на живот красавицы подо мной.

– Я же говорила, что в таких предосторожностях нет нужды. Я пью отвар трав, – пожурила меня Зара.

– А я говорил, что мне так спокойнее, – тут же отозвался, выискивая взглядом, чем обтереть Зару от семени. Схватив лежащую рядом рубашку, как смог привёл женщину в порядок. Мне, конечно, нужны наследники, но не так. – Ну, согрелась? Довольна?

– Почти, – хитро сверкнула глазами. Но не успел я спросить «чем не угодил?», как она продолжила говорить. – Ты стал ярлом, но праздник получили только мужчины. А нам, женщинам, тоже бы хотелось праздника.

– По-моему тебе грех жаловаться. А, Зара? – смотреть на обнажённую, довольную женщину, которая не спешила прикрывать одеждой или шкурой свою наготу – жаркое удовольствие.

– Так я и не жалуюсь, – Зара потянулась, напоминая кошку. – И всё же, дашь разрешение на большой костёр и танцы? Только ты тоже должен будешь участвовать, а не только смотреть. Выбери себе несколько мужчин, станцуйте с нами.

– Хорошо, плутовка, будет вам костёр, – тихо рассмеялся.

– И танцы, – тут же добавила Зара, заглядывая в глаза. И лишь после моего подтверждения, стала одеваться. Спать с собой я никого не приглашал. Согрелась, ласку получила, всё, ступай домой. Все банные женщины этого правила придерживались, и оттого их охотно согревали и ласкали, когда они приходили, или просто просили вслух. Вот и сейчас, Зара наденет всё, в чём пришла, и уйдёт. А я сперва поплотнее закрою дверь, и лишь потом вернусь в постель. Больше сегодня гостей я не принимаю.

Лечь-то лёг, да сон не шёл. Перед глазами пробегали мгновения жаркой страсти Зары. Хороша! В постели равных ей я не видел. Вот только в жёны такую бы не взял. Одними ласками сыт не будешь, а больше банные женщины практически ничего не делали. Пытался вспомнить, когда Зара у нас появилась. Вроде говорили, что отец её с одного набега привёз, но не силой. Рабов отец никогда не привозил. Бывало, силком привозил девушек, невест. Они у нас обычно быстро обвыкались и выскакивали замуж. Но Зара с подружками никогда замуж не стремилась. Как они говорили – их и так всё устраивает.