Горячая «холодная война»: Юг Африки (1960-1990 гг.)
Шрифт:
Исполком АНК отметил, что в мире усиливается настрой в пользу регулирования региональных конфликтов и что такой процесс уже начался в отношении Анголы (и, можно добавить, Намибии). Уже на этой стадии руководство Конгресса, трезво оценивая ситуацию, предполагало, что урегулирование в Намибии может привести к закрытию баз АНК на ангольской территории. В то же время члены Исполкома считали, что режим Претории все еще не был готов к переговорам с
АНК, и указывали, что «это надо разъяснять, в то время как мы продолжаем наступление… мы можем вести переговоры на каком-то этапе в интересах борьбы. Но бремя [создания условий для них] – на Боте». В целом был сделан вывод, что до тех пор, пока режим «не будет достаточно ослаблен», АНК должен сопротивляться «всей мощью, находящейся в нашем распоряжении», давлению, цель которого состоит в том, чтобы заставить Конгресс «вести переговоры на наименее благоприятных условиях» [1130] .
1130
Consensus. [Б.
Советская позиция по отношению к национально-освободительной борьбе была подтверждена в доверительном письме, направленном ЦК КПСС дружественным организациям, в том числе АНК и ЮАКП по итогам состоявшейся в декабре 1987 г. встречи Горбачева и Рейгана: «Обсуждая проблемы региональных конфликтов и другие вопросы с американцами, мы подчеркивали, что наше стремление к диалогу со США никоим образом не должно быть истолковано так, что мы отказываемся от солидарности с освободительной борьбой народов или игнорируем интересы развивающихся стран. Никогда и ни при каких обстоятельствах мы не отойдем от курса на поддержку прав народов на независимое развитие, никогда мы не пойдем ни на какое соглашение с американцами за счет или в ущерб народам развивающихся стран. Для нас солидарность с теми, кто борется за национальное освобождение, против империализма и неоколониализма, остается постоянным фактором и не подвержен конъюнктурным переменам» [1131] .
1131
ОИДЦМ, ANC Lusaka Collection. Our assessment of the outcome of the Washington summit between General Secretary of the CPSU Central Committee Comrade M.S. Gorbachev and US President R. Reagan. И в этом случае здесь приходится прибегать к переводу с английского.
Упомянутая выше трехсторонняя встреча в Москве была для нас началом советского участия, хотя и ограниченного, в проведении «Операции Вула» – создания новой сети вооруженного подполья на территории ЮАР, которое продолжалось и после снятия запрета с АНК и ЮАКП в феврале 1990 г. [1132] (Впрочем, само это слово – от «Вулиндела» – «Открыть путь» на зулу появилось гораздо позднее.) Сам это факт свидетельствовал о высокой доверии руководства освободительного движения к Москве.
1132
Об этой операции рассказывается в книге Р. Касрилса «Вооружен и опасен». См. также: O’Malley Р Shades of Difference: Mac Maharaj and the Struggle for South Africa. New York: Viking, 2007; Talking to Vula. The Story of the Secret Underground Communications Network of Operation Vula, www.anc. org.za/ancdocs/history/vula.html by Timothy Jenkin.
Оливер Тамбо сообщил мне тогда сугубо доверительно [1133] , что член Исполкома АНК Мак Махарадж, Ронни Касрилс и Сипиве Ньянда (все трое впоследствии были министрами, а Ньянда еще ранее командующим САНДФ в чине полного генерала) были выбраны для руководства подпольными структурами внутри ЮАР. Махарадж и Ньянда должны были в июле 1988 г., а Касрилс позднее тайно перебраться на родину, при этом от Москвы требовалась помощь в поддержке их «легенды» и в некоторых «технических» вопросах.
1133
Кстати, разговор происходил на бывшей «ближней» даче Сталина, где размещалась делегация АНК.
Позднее Ньянда писал автору: «Моя поездка в Москву в 1988 г. была последним этапом подготовки к возвращению в ЮАР. Она дала мне возможность изменить мою внешность и приобрести больше уверенности… С оперативной точки зрения московский этап был, возможно, самым важным для моей легенды. Без исключения все, кто не был информирован, верили, что я все еще находился на учебе в Советском Союзе. Поэтому противник никак не ожидал, что я нахожусь у него на пороге» [1134] .
1134
Письмо С. Ньянды автору. 10 декабря 2002 г.
Спустя год после его тайного приезда в ЮАР Махарадж вернулся в июле 1989 г. в Москву, а через пару дней после его прибытия появились и другие важные гости – Оливер Тамбо, Джо Слово и Айвон Пиллаи, непосредственно занимавшийся делами «Вулы». И хотя к тому времени уже появилось немало слухов о том,
1135
Вопрос о выезде Махараджа из ЮАР ставился еще в письме, полученном им в подполье 15 марта 1969 г.: «…мы думаем, что Тони [то есть самому Махараджу] нужно выехать [из ЮАР], по крайней мере, на месяц. Место Фэтмена [Fatman] было бы лучшим, так как это помогло бы и укрепить его легенду [По ней Махарадж находился в СССР на лечении]». Я подозреваю, кто имелся виду под Фэтменом. (Nelson Mandela Centre of Memory. O’Malley archive. URL:5/041v03961/051v03975/061v03978.htm)
В то же время продолжалось «паломничество» в Москву видных (и не очень) деятелей антиапартеидного движения. Архиепископ Десмонд Туту участвовал в июне 1988 г. в праздновании тысячелетия Русской православной церкви, затем в Москву прибыли Алекс и Дженни Борейн из Института за демократическую альтернативу для Южной Африки (ИДАСА), один из основателей Объединенного демократического фронта преподобный Алан Бусак, видный журналист Алистер
Спаркс, бывший лидер Прогрессивной партии Фредерик фан Зейл Слабберт и многие другие.
Их беседы в Москве позволяли рассеивать слухи о том, что «советские продаются» [1136] . Появились они первоначально после советско-африканской научной конференции, состоявшейся в Москве в июне 1986 г., когда заместитель директора Института Африки Г. Б. Стару-шенко в своем выступлении предложил обеспечить «всеобъемлющие гарантии для белых» в ЮАР [1137] и с этой целью, в частности, создать в будущем парламенте ЮАР палаты «на основе равного представительства четырех общин, которые имели бы право вето» [1138] .
1136
«Продаются ли советские?» (Are Soviets selling out?) – так называлась статья в журнале «New Era», издававшемся в Кейптауне.
1137
Starushenko G. Problems of Struggle against Racism, Apartheid and Colonialism in South Africa. Moscow: Africa Institute, 1986, p. 12.
1138
Ibid.
В принципе, особенно в обстановке «перестройки», в таком предложении, несмотря на его умозрительность, показывающую незнание реальной ситуации, не было ничего «крамольного», но на Западе и в самой ЮАР оно было воспринято практически как официальная позиция, как полный пересмотр политики Москвы. «Советологи» даже полагали, что Горбачев использовал Старушенко и другого тогдашнего заместителя директора того же института В. И. Гончарова как «медиумов для представления новых идей» [1139] .
1139
Soviet Review, Stellenbosch. 1987. № 4, p. 30. Интервью Гончарова, данное в Хараре в 1987 г. было напечатано в ЮАР в журнале Work in Progress. Как и в случае со Старушенко, оно содержало и фактические ошибки, и неверные выводы.
Заявление делегации ИДАСА во главе с фан Зейл Слаббертом, находившейся в Москве в апреле 1989 г. содержало точную оценку создавшейся ситуации: «Было бы опасным искажением реальности определять на основе личных взглядов любого отдельного ученого или чиновника, в чем заключается официальная политика СССР, или то, как она, возможно, изменилась по отношению к Южной Африке и Югу Африки…
Мы не нашли никакого свидетельства того, что СССР оказывает давление на АНК, с тем, чтобы он отказался от вооруженной борьбы до того, как те, кто находится у власти в Южной Африке, создадут условия для урегулирования путем переговоров, или что СССР откажется от поддержки АНК в пользу более тесных связей и отношений с теми, кто сейчас находится у власти в Южной Африке» [1140] . Обе эти фразы для того момента были правильными, и мы даже иногда шутили, что задача ученых – вводить в замешательство противника относительно наших истинных намерений, но последующие события показали, что, наверное, мы были настроены излишне оптимистично…
1140
Statement by IDASA delegation on their visit to the USSR.