Горячая месть для охладевшего мужа
Шрифт:
– Тестя? Это отца жены? – уточнила Юлечка. – Хорошо, если бы грохнула жена и ее посадили бы. Я даже готова носить ей передачи, лишь бы вместе с Ильей Игоревичем…
– Я слышала, что у них и так нелады. – Аня всегда была в курсе последних сплетен.
Личная жизнь коллег, а особенно начальства, интересовала ее даже больше размера выписанной в этом месяце премии. Ведь деньги кончаются, а сплетни – никогда.
– Боже, может, это как раз мой шанс?! – оживилась Юлечка.
– А как же твой Стасик? – осторожно поинтересовалась Женя.
Юля им все уши прожужжала про своего нового парня. И в рестораны водит, и бриллианты дарит, и цветами заваливает. Зачем
– Да ну его, – помрачнела Юлечка.
– Почему? – изумилась Аня. – Бриллианты оказались фальшивыми? А «тойота» – перекрашенными «жигулями»?
– Да нет. При деньгах он. Только кое-что за бабки не купишь. Не может он кое-что. Вернее, может, но при помощи каких-то растирок. А они так воняют! – сморщила носик блондинка.
– Импотент, что ли? – хихикнула Аня.
– Что-то вроде. И это в тридцать семь лет! – Юлечка была в отчаянии. – Уж лучше бы ему стукнуло семьдесят. Хоть не долго бы я с ним мучилась. А так вся личная жизнь под откос… Нет, Илья Игоревич лучше во всех отношениях. Моложе, богаче, и пахнет от него очень приятно.
Женя уткнулась в пресс-релиз. Все вокруг как будто сговорились напоминать ей о запахе Ильи. А у нее от этого – ком в горле.
С самого утра Сергея атаковали звонками из столицы. Хотя он и не работал в пресс-службе, с журналистами дело имел. Как-то вдруг оказалось, что половина корреспондентов криминальных новостей, с которыми он пересекался еще по своей оперской работе, теперь добывают сенсации в Первопрестольной. А он всегда слыл парнем общительным, так что знакомых в московских газетах и телекомпаниях у него хватало. Иногда они были ему полезны – удавалось порадовать Эльвиру Павловну и бесплатно тиснуть заметку или сюжетец о «Чугунмете» – флагмане отечественной металлургии.
Но сегодня Сергей чувствовал себя немцем, попавшим в окружение. У него одновременно трезвонили и рабочий телефон, и мобильный. Наступали единым фронтом со всех сторон.
– Серый, знаю я, что ты там был. Ну давай, рассказывай, кто Фроловского грохнул? – Теледеятель, которого узнавала по голосу вся страна, разговаривал с Сергеем как с родным.
– Без комментариев, – усмехнулся его собеседник.
Вообще-то это он привык задавать вопросы.
– Да ладно тебе. Свои люди – сочтемся. Дело-то громкое…
– Меня точно оглушило, – согласился Сергей. – Все, что я знаю, Фроловский убит выстрелом в голову. Потом его изрешетили пулями в виде креста. Кто нажимал на спуск, не в курсе. Не присутствовал, не привлекался.
– Ну хоть разговоры-то какие вокруг, а? Стрелок-некрофил – это понятно. А может, подражатель? Я слышал, его любовница юная замочила. Мол, улику какую-то она в его постели оставила.
– Не наблюдалось при нем никакой любовницы, – произнес Сергей как можно равнодушнее.
А у самого по спине пробежал холодок. Нет, этого не было и быть не могло!
– Тогда что же, может, дочка захотела досрочного наследства?
– Может, и захотела, мне не докладывала.
– Сереж, я тебя не узнаю. Ты вообще не собираешься проводить собственное расследование? Служба безопасности ты или глухонемой?
– Безопасности «Чугунмета» это убийство не угрожает. – Во всяком случае, Сергей на это надеялся.
– Убийство одного из акционеров не угрожает безопасности предприятия? – не поверил журналист.
Сергей поспешил от него отделаться. Наверное, первый раз в жизни его не увлекало расследование громкого преступления. Он, конечно, знал, что будет резонанс. Будут копаться в грязном белье Фроловского. Вспоминать вехи большого пути: в политику
Но Сергей вовремя подсуетился, и теперь все в основном обмусоливали стрелка-некрофила. И все-таки добрались до жареного. Значит, имеется информатор, который слил, кто был в доме и кого можно подозревать. Наверное, прислуга, охранник или милиционеры. И этот кто-то сболтнул про молодую любовницу.
Господи, неужели имеют в виду Машу, его Машу? И что это еще за улика в постели? Сергей должен во всем разобраться, понять, что это, утечка информации или дезинформация…
В понедельник у Наташи был выходной. Она сидела дома, пыталась читать что-нибудь умное и сложное – «Доктора Фаустуса». Сегодня она была полностью согласна с Томасом Манном: чтобы стать признанным гением, нужно продать душу дьяволу. Без этого никак! Не прославишься, не напишешь, не сыграешь, не споешь. В белом платье в монастырь, наверное, идут, не на сцену, не к микрофону. Без голоса в шоу-бизнесе обходились, без спонсора – никак. А нечистая сила – достаточно серьезный покровитель.
Ее размышления прервал визит незваного гостя. Костя Корастылев явился с букетом цветов и бутылкой дорогого вина. Наташа открыла ему дверь в джинсах и в майке, без прически и без косметики, но все равно показалась ему очень сексуальной. Огромные черные глаза, по-русалочьи распущенные волосы, стройная фигура. «Красоту не пропьешь», – про себя усмехнулся он. Наташка его впустила, что уже хорошо.
– Ну что, Снежная королева, оттаяла? – поинтересовался он. И по-хозяйски сразу же прошел в гостиную, достал из стенки фужеры. – Давай это дело отметим.
– Какое дело? – осторожно спросила она.
– Нашу, так сказать, первую ссору и первое примирение.
Наташа спорить не стала. Если честно, теперь она Костю боялась. Ее первая любовь, неожиданно объявившаяся через столько лет. Спонсор, покровитель. Сила. И если честно, не совсем чистая. Девяносто девять процентов из ста, что письмо вчера ей прислал он. Напомнил, кто в доме хозяин. Ведь она забыла, что с ним ссориться опасно. Нет, он уже давно не простой парень, ее школьный друг. Он бандит, к тому же богатый. Он может ее купить, убить, а еще запротоколировать и подшить к делу ее визит в спальню Фроловского.
Она бы не хотела, чтобы стало известно о том, что случилось в особняке между нею и хозяином. В тот первый раз, да и в эти выходные. Следователь как минимум увидит здесь мотив. Да и без внимания желтой прессы она обойдется. Наташа уже представляла себе громкие статьи: «Ресторанная певичка не пожелала петь для олигарха. Что ж, не исключено, что теперь она возьмет в руки микрофон разве что в клубе женской колонии общего режима…»
Правда, Наталью удивило, что Костя прислал ей угрозы в письменном виде. Марать бумагу он был не мастак. Может быть, все-таки не он? А кто? С кем она была в особняке, кто мог оказаться в курсе этой грязи? С кем еще она ссорилась в последнее время? Кому должна платить по счетам за букеты, драгоценности, рестораны и «типа красивую жизнь»?