Горячая шестерка
Шрифт:
Я нажала на звонок и представилась. Через мгновение появился Карл Констанца, открыл дверь и взглянул на «Бьюик».
– Что теперь? – спросил он.
– У меня там тело на заднем сиденье. Моррис Мансон. Сбежал из-под залога.
Карл подошел к машине и ухмыльнулся:
– А он голый.
Я вздохнула.
– Ты не собираешься ко мне вязаться по этому поводу? Бери, что дают.
– Эй, Джулиан, – крикнул он, – выйди посмотреть на голого мужика. Угадай, кто его привез!
– Ладно, – обратилась Лула к Мансону, –
– Нет, – заявил Мансон, – не буду.
– Черта с два, – заявила Лула.
Джулиан и еще один коп присоединились к стоящему в дверях Карлу. И все по-дурацки лыбились.
– Иногда я думаю: что за дерьмовая у нас работа, – сказал один из полицейских. – Но когда удается увидеть такое, понимаешь, что овчинка стоит выделки. Почему у этого голого парня на ноге пластиковый пакет?
– Я его подстрелила, – сказала я.
Констанца и Джулиан переглянулись.
– Ничего не хочу знать, – заявил Карл. – Я ничего не слышал.
Лула одарила Мансона своим фирменным презрительным взглядом.
– Если ты не вытащишь свой костлявый белый скелет из машины, я врежу тебе еще раз по яйцам.
– А пошла ты, – сказал Мансон. – Имел я тебя в твою черную задницу.
Все копы разом перевели дыхание и сделали шаг назад.
– Ну все, – сказала Лула. – Мое терпение кончилось. Ты испортил мне настроение. Я сейчас вылезу и выдерну тебя оттуда вместе с твоим крошечным членчиком. – Она выбралась из машины и открыла заднюю дверцу.
И Мансон пулей вылетел из машины.
Я накинула на него полотенце, и мы все потащились в полицейский участок, кроме Лулы, у которой на такие места была аллергия. Она проехала по дорожке и поставила машину на стоянку.
Я наручниками прикрепила Мансона к скамье рядом с дежурным, сдала свои бумаги и получила квитанцию, подтверждающую получение тела. Но у меня имелось здесь еще одно дельце – Брайан Саймон.
Я уже поднималась на третий этаж, когда меня остановил Констанца.
– Если ищешь Саймона, не трудись. Он сбежал, как только прослышал, что ты здесь. – Он оглядел меня с ног до головы. – Не обижайся, но выглядишь ты ужасно.
Я вся сплошняком была покрыта пылью, клок джинсов на коленке выдран, волосы всклокочены, да еще и прыщ на подбородке.
– У тебя такой вид, будто ты несколько дней не спала.
– Я и в самом деле не спала.
– Я могу поговорить с Морелли.
– Морелли тут ни при чем. Все дело в бабушке. Она переехала ко мне и храпит. – Не считая появления в моей жизни Лунатика. И этого психа. И Рейнджера.
– Подожди. Я правильно тебя понял? Ты живешь с бабушкой и собакой Саймона?
– Ага.
Констанца усмехнулся.
– Эй, Джулиан, – крикнул он, – иди сюда и послушай. – Он снова повернулся ко мне. – Неудивительно, что Морелли в последнее время в таком плохом настроении.
– Скажи Саймону, что я его искала.
– Скажу,
Я ушла из участка и вернулась вместе с Лулой в офис погреться в лучах моей славы охотницы за сбежавшими преступниками. Мы с Лулой схватили-таки этого парня. И нам нелегко пришлось. Ведь он – маньяк-убийца. Ладно, может, операция прошла не совсем гладко, но мы все же его повязали!
Я положила квитанцию на стол Конни.
– Мы молодцы, правда? – сказала я.
Из кабинета выглянул Винни.
– Я правильно услышал – вы его взяли?
– Морриса Мансона, – подтвердила Конни. – Подписано, печать стоит, все в ажуре.
Винни покачался на пятках, сунув руки в карманы. Лицо его озарила улыбка.
– Чудесно.
– На этот раз ему даже не удалось никого из нас поджечь, – похвасталась Лула. – Мы сработали здорово. Притащили его в кутузку.
Конни внимательно разглядывала Лулу.
– А чего это ты вся мокрая?
– Да мы этого придурка вытащили из-под душа.
У Винни глаза полезли на лоб.
– Ты хочешь сказать, что вы арестовали его в голом виде?
– Все бы ничего, да он еще пустился бежать по улице, – сказала Лула.
Винни покачал головой и улыбнулся еще шире.
– Обожаю эту работу.
Конни выдала мне мой гонорар. Я отдала Луле ее часть и отправилась домой, чтобы переодеться.
Бабушка готовилась к уроку вождения. Она нацепила свой теплый костюм пурпурного цвета, кроссовки на платформе и футболку с длинными рукавами с надписью «Съешь мои шорты» поперек груди.
– Я сегодня в лифте познакомилась с мужчиной, – сообщила она, – и пригласила его с нами на ужин.
– Как его зовут?
– Майрон Ландовски. Старый пердун, конечно, но надо же с кого-то начинать. – Она взяла с буфета сумку, сунула ее под мышку и погладила Боба по голове. – Боб сегодня хорошо себя вел, вот только съел рулон туалетной бумаги. Да, вот еще что. Я надеюсь, мы сможем поехать вместе с тобой и Джозефом. Майрон в темноте не ездит, говорит, зрение подводит.
– Без проблем.
Я сделала себе бутерброд с яичницей в качестве ленча, натянула другие джинсы, расчесала волосы, стянула их в маленький хвостик и наложила тонну тонального крема на свой прыщ. Я густо намазала ресницы тушью и уставилась на себя в зеркало. Стефани, Стефани, Стефани, сказала я себе. Что ты творишь?
Готовлюсь к поездке на пляж, вот что я делаю. Я простить себе не могла, что упустила возможность поговорить с Александром Рамосом. Вчера я сидела напротив него дура дурой. Мы вели наблюдение за семейством Рамосов, а когда меня неожиданно пустили в курятник, я не задала петуху ни одного вопроса. Я не сомневалась, что Рейнджер дал мне толковый совет – держаться подальше от Александра Рамоса, но мне до смерти хотелось вернуться туда и попробовать получше воспользоваться ситуацией.