Горячая свадьба

Колычев Владимир

– Дубко! – позвал Родион.

Парень дернулся как ужаленный, развернулся к нему, ноги напряглись, толкая тело в глубь огорода, но разум оказался сильней паники.

– Чего? – басом отозвался Дубко.

Здоровенный парень, почти два метра ростом, и это в шестнадцать с небольшим лет. И рука у него тяжелая, и вчера Родион ее тяжесть на себе прочувствовал. Это ведь Дубко толкнул его в плечо, а потом попытался ударить.

Дубко остался на месте, но его мать стремительным шагом направилась к воротам. Сегодня

Фомин не поленился, надел форму, неудивительно, что женщина так всполошилась. Маленькая, сухенькая, сын точно не в мать уродился.

– Капитан полиции Фомин.

– Случилось что?

– А что случилось? – приближаясь, пробубнил Дубко. – Я ж не знал, что вы из полиции.

– Когда не знал? Когда с кулаками на меня бросался?

Мать гневно глянула на сына, но тот ее взгляда как будто и не заметил.

– Ну я ж не знал!

– А когда колеса прокалывал, знал?

– Какие колеса?! – сошел с лица парень.

Не подвело Родиона его ментовское чутье, не зря он разворачивал видеорегистратор. Дубко со своим дружком подошел к машине сзади и справа, так чтобы с улицы его никто не увидел. Но перед камерой все равно засветился.

– Тебе запись с регистратора показать?

Матери пришлось подняться на цыпочки, чтобы треснуть сына по затылку.

– Ах ты зараза!

– Да не прокалывали мы. Не прокалывал я колеса! Через ниппель воздух спустили.

– С кем воздух спускали?

– Э-э…

– Дружок твой тоже засветился.

– Димка?

– Сегодня с Димкой в клуб, в шестнадцать ноль-ноль. Воспитывать вас буду.

– Э-э… Как? – Дубко растерянно хлопал глазами.

– Ты что, трус? Вчера таким смелым казался.

– Зачем в клуб? – спросила женщина.

– Философию преподавать буду, – совершенно серьезно сказал Родион.

Рукопашный бой – орудие агрессии. Если в нем нет философии добра. Именно такая философия делает бойца человеком, а не превращает его в бездушную дубину. Именно такая философия может перевести противника в разряд союзника, именно таким перевоплощением и собирался заняться Родион. Он здесь, может, и ненадолго, но всерьез. Почему бы не организовать в станице секцию самбо?

Маслюк, может, и жмот, но вентилятор он все же оставил. Старый вентилятор, некогда белая пластмасса уже пожелтела от времени, но работал исправно, хотя и шумно. А без вентилятора в кабинете чокнуться от жары можно. С утра солнце жарит, к полудню совсем невмоготу будет, и открытые нараспашку окна не спасут. Местным легче, они к летнему зною привычные.

Родион уже навел порядок в офисе, заставил Маслюка освободить камеру от ящиков, убрал все лишнее, где надо подбелил стены, вымыл полы. Еще бы кондиционер поставить, и холодильник не помешал бы. А за холодильником в Москву можно съездить, у родителей на даче стоит старый не убиваемый

«Мир» на механической защелке, в машину залезет запросто. Родион собирался сегодня ехать в район, может, все-таки отпроситься у начальства? Надо же как-то обустраиваться на новом месте.

Он подошел к распахнутому окну и тут же возникло желание закрыть его. К участку на своем квадроцикле подъезжала Майя. Увидела его, козырнула с непроницаемым лицом, остановилась, сошла с транспортного средства. Родион вышел ей навстречу. Девчонка она шебутная, без царя в голове – нельзя им находиться вдвоем в кабинете без свидетелей, а то потом вдруг выяснится, что он обязан на ней жениться.

– Товарищ капитан! – Майя снова приложила ко лбу два пальца.

– Я вас внимательно слушаю.

– А почему на «вы»? Я к тебе в секцию еще не записалась… И не запишусь!

– И ты приехала это мне сказать? – усмехнулся Родион.

– Я приехала… – кивнула она. – А ты не рад!

– Радость у меня по расписанию, с часу до двух.

– И кто тебе обеды готовит? – Майя неожиданно пришла в движение и, нагло столкнув Родиона с пути, зашла в здание.

Прошла через одну комнату, заглянула в другую, даже камеру для временно задержанных не оставила без внимания.

– Ты кого-то ищешь?

– Да нет, просто интересно… – опускаясь на стул за приставным столом, сказала она и помахала перед собой ладонью, как веером.

– И что дальше? – спросил Фомин.

– А что дальше? Народ жалуется, участковый, мол, мальчишек наших притесняет.

– Составь коллективную жалобу, обойди народ, собери подписи. Все лучше, чем без дела маяться.

– Это я без дела маюсь?

– Все посмотрела? Давай, у меня выезд!

– На объект?

– В район.

– Неинтересно… – поморщилась Майя.

– А что интересно?

– Это правда, что к тебе Зинка клеится? Только не подумай, мне все равно. Просто ты должен знать, чем народ интересуется, чем живет.

Дверь вдруг распахнулась, и в кабинет шумно вошел Туманов. И вид у него такой, словно он ожидал застать свою дочь в объятиях Родиона. А бутылку минералки он держал так, как будто собирался ударить насильника по голове.

– Папа! – возмущенно вскричала Майя и вскочила со стула.

– А ну давай отсюда! – рыкнул на нее отец.

– А что случилось-то?

Туманов сделал дикие глаза и стал надвигаться на Майю, девчонка стушевалась, склонила голову и торопливо скрылась за дверью.

Таким же взглядом Туманов посмотрел и на Родиона, но взгляд отца девушки лишь вызвал у него улыбку. Уж ему-то приходилось иметь дело и не с такими монстрами.

– И как это все называется? – спросил Туманов.

– Что называется?

– Сколько тебе лет, капитан?

– Надеюсь, водичка у вас холодная? – усмехнулся Родион.

Конец ознакомительного фрагмента.